На днях Принс, Перис и Бланкет вместе с бабушкой и дедушкой приехали в Гери, чтоб отпраздновать вместе с фанами ДР Папы и первый раз увидеть место, где родился и вырос их отец.
"Хорошо увидеть место, где вырос папа", - Бланкет.
"-Каким, ты хочешь, чтоб запомнили твоего отца?
- Одним из величайших и прекраснейших людей в мире. - Перис.
...Мы сплотились за последние годы.И я думаю приехав сюда, когда все фаны вышли к нам,..я думаю, это так прекрасно..что они сделали это."
вторник, 30 августа 2011 г.
воскресенье, 21 августа 2011 г.
Майкл на съемках фильма "Один дома 2".Entertainment Tonight: Michael Jackson on set of Home Alone 2
Оператор вроде бы говорит, что где-то его видел или знакомое лицо. Маколей подсказывает: "Триллер!"
Оператор: "О! Майкл!" )))))))
Оператор: "О! Майкл!" )))))))
суббота, 20 августа 2011 г.
Сэм Браун, музыкальный директор The Jacksons в 70-е
"Майкл закончил свою сыроедческую диету, во время которой сбросил вес, и собирался еще неделю голодать, чтобы согнать последние 2-3 фунта. И он сделал мне какое-то замечание, вроде: «Сэм, тебе и самому не помешало бы поголодать пару дней». Я говорю: «Знаешь что, Майкл? Если ты сможешь голодать неделю, то и я смогу». И мы поспорили на сотню долларов. Потом и остальные ребята подключились: «Мы тоже хотим поиграть!» Так что у нас набралось 500-600 долларов на кону, поставленных на то, что я не смогу продержаться без еды от воскресенья до воскресенья.
За день до окончания недели мы едем в автобусе. Майкл все еще на голодовке. В автобусе темно - мы едем ночью - и вот я замечаю, что открывается дверца холодильника. И я вижу, что это Майкл. Он заглядывает в маленький сверток фольги и достает оттуда кусочек курицы. Я говорю себе: «Вот это наглость! Он жульнически нарушает диету!» Что ж, я потихоньку вынимаю свой фотоаппарат и лежу жду. Жду, жду... И что вы думаете? Действительно, где-то через час Майкл снова встает, возвращается к холодильнику, открывает его, разворачивает фольгу с намерением вкусить курицы, и... я ловлю его на камеру. На фотографии он так и вышел: сонный, с набитым курицей ртом.
Но он мне отомстил - попытался, во всяком случае. Когда мы заселились в отель в Коннектикуте, ко мне в дверь стучат. Я открываю и вижу перед собой человек восемь разносчиков или официантов в белой униформе. У каждого из них в руках поднос, полный еды, и всю эту еду они заносят ко мне в комнату. Там, должно быть, было все содержимое меню. И «по случайному совпадению» открывается дверь Майкла - как раз тогда, когда мимо меня проносят в номер все эти яства, - и он кричит: «Эй, ребята! Сэм мухлюет! Посмотрите, сколько еды он заказал! Решил наесться украдкой!»"
Chris Tucker Comedy Jam 2011
Он постоянно звонил мне по телефону, оставлял сообщения. Он звонил и пел в трубку: (пародирует "You are not alone") "Тебя нет дома. Крис, где-е-е ты? Далеко ли ты?... Крис ты далеко? Тебя что никогда дома не бывает? Крис, перезвони мне!" Он звонил и еще оставлял мне сообщения. Он оставлял мне такие сообщения, которые никто бы за сообщения не посчитал. "Привет..."- Майкл переделывал мое имя, он звал меня "Крис-мас" - "Рождество". Майкл был гением, без сомнений. Он говорил: "Привет, Крис-мас" а потом он мог сказать: "Что ты делаешь?" Я ему: "Майкл, ты с кем разговариваешь?" Он: "С тобой, с тобой. Твое имя звучит как Рождество. У тебя такое красивое имя, очень красивое. Не меняй его." Ну, думаю, это хорошее имя... Крис-мас. Ладно. Я люблю Майкла и скучаю по нему. А он ведь такая знаменитость. Мне в нем многое нравится. Я даже как-то был ему вместо секьюрити. Мы стоим, и я ему говорю: "Назад, назад". А люди такие: "Вау, охранник Майкла - Крис Такер! Вот круто". "Отойдите от меня" - и думаю, блин, мы же оба знаменитости. А Майкл такой бежит и говорит: "Ты молодец, Крис, ты молодец. Это было круто, Крис. Нам нужно открыть свой охранный бизнес. Ты был великолепен." Я скучаю без него. Он мне постоянно делал подарки. Он подарил мне громадный телевизор только потому, что он мне понравился. Я сказал: "Майкл, мне нравится этот телевизор, он классный". А он мне: "Крис, тебе нравится этот телевизор?... Ну да, он ничего такой... Ты уверен, что тебе он нравится?" А я ему: "Да нравится. Ну, пошли уже отсюда." На следующее утро Майкл прислал мне этот телевизор. Не могу в это поверить! И я думаю: "О Боже, Майкл адски богатый. Я просто сказал, что мне нравится телевизор - и он мне его прислал". Знаете, а потом мы были в автосалоне. Я сказал, что мне там все нравится. Я сказал: "Мне определенно нравится этот Роллс-ройс, да. Или вот этот новый. Мне нравится этот новый роллс-ройс." Он мне: "Тебе нравится эта машина, да?" Я ему: "Да, Майкл, очень." Он мне: "Ты уверен, что тебе она нравится?" - "Да, Майкл, очень." А он мне: "Ну наверное надо ее купить. Стой, я же тебе телевизор подарил. Так что давай, пошли уже в Неверлэнд, пошевеливай задницей". Короче, я обожаю этого человека. Мы были в Неверлэнде, было холодно, но Майкл всегда был королем. Да, королем, я вам говорю. Серьезно, мы были в Неверленде и просто сидели в гостиной, разговаривали, я и Майкл. И вдруг я повернулся к окну, а там был жираф. Я сказал: "Это что еще за хрень такая? Майкл, там жираф только что прошел. Чертов жираф! Это жираф?" - "Да. Хочешь мидий?" - "Да, если ты мне их покупать не будешь, то мне нравятся мидии." - "Увидим их во время ланча. Определенно." Майкл был хорошим человеком. Он был очень музыкальным. Вам ведь нравится его музыка? Мне у него нравится (поет кусок из Human Nature): "Почему, почему... скажи им, что это человеческая природа. Почему, почему он так поступает со мной." Знаете эту песню, да? "Если этот город - просто яблоко"... "Повсюду электрические глаза"... "Видишь эту девушку?"... "Она знает, что я смотрю на нее."... "Почему бы мне не отхватить кусочек?"... - Майкл, хватит уже!" - "Почему, почему... скажи им, что это человеческая..." - это моя любимая часть: "Скажи им, что это человеческая..." Знаете, а как-то раз Майкл ходил на концерт Принца в Вегасе. Просто поверить не могу. Король пришел посмотреть на Принца, ну что за безумие. И мы с Майклом сидели там, и все было нормально. Но Принц не видел, что Майкл тут. И я ему: "Майкл, он не видит, что ты тут сидишь." - Ну, знаете, это в моем духе. А Майкл мне: "Крис, прекрати. Давай не будем привлекать ко мне внимание, хорошо?" - "Ну, можно, хоть что-нибудь сказать, а?" - "Крис, прекрати уже! Заткнись, я что повторять должен?" - "Майкл, не затыкай меня. Я типа знал, что ты король поп-музыки. Но ладно уже ртом трещать." - "Крис, да я ничего не имел в виду, просто успокойся." А Принц, он такой... Принц стоит такой на сцене, и вдруг увидел Майкла. Он ничего не сказал, просто посмотрел на него и такой (изображает движения) Это было словно: "Какого черта ты делаешь тут?" - "Нет, это ты какого черта делаешь тут?" А затем он зашагал по направлению к Майклу. Наклонился: "Что ты здесь делаешь?... Оо... Вот такие у меня движения ." А я такой сижу и думаю: "Что за хрень творится? Может, в восьмидесятых что-то произошло, о чем я не знаю?" А Майкл мне: "Крис, прекрати. Он ничего такого не сказал." Я люблю их обоих. И Принц все еще с нами. Майкла с нами нет. Но у нас все еще есть Принц. Принц классный. С ним интересно бывает разговаривать. Я как-то разговаривал с ним. Ну, там правда еще охранник был. Я Принцу говорю: "Эй, Принц, как дела" - "Я не разговариваю. Я не разговариваю." - "Я хотел сказать про твои песни..." - "Мне пофиг, я не разговариваю." Вот такой он, Принц, прелестный парень. - "Оо..." А охранник схватил меня за задницу. Я такой: "Ой, блин." Сейчас есть много хороших артистов, но они не такие как Принц. Жалко. Хотя, кто знает. Да, кстати, чтоб вы знали, у него есть водительские права. А ходит он вот так... ну да, крутейшая походка. Слоняется вот так. Такой вот он. Так ходит. Иногда он бегает по аэропорту со своими фанатами. Я видел это, да. Они наверное играли в аэропорту в курицу с цыплятами. "Ну, что, пошли уже, вперед! Пошли, за мной!" "Идете, милые мои?" Вот так вот и бежит. А можно еще поспорить иногда. "Ты толкнул меня". Его спросишь: "Ты куда-то спешишь, уезжаешь что-ли? Заботишься о стране?" - "Ну, пошли уже, причем тут гребаная страна? Ну, пошли уже."
понедельник, 15 августа 2011 г.
Названы участники концерта памяти Майкла Джексона 12/08
Как ожидалось, первая часть списка артистов, которые дали согласие выступить в столице Уэльса на шоу памяти Джексона, должна была появиться еще 4 августа, однако этого не произошло. Так или иначе, опубликованный перечень еще будет дополнен несколькими именами.
Список вызвал неоднозначную реакцию у поклонников творчества Майкла Джексона. По мнению некоторых из них, в шоу могли бы принять участие артисты с более громкими именами. Многие ли из тех, кто остался недоволен лайн-апом мероприятия, намерены отказаться от похода на концерт, неизвестно.
Билеты на шоу можно будет приобрести на официальном сайте концерта. Для этого необходимо зарегистрироваться в системе, и только после этого пользователь получит доступ к форме заказа билетов.
Как указывает издание, билеты на концерт памяти Джексона нельзя назвать дешевыми. Так, стандартные сидячие места обойдутся в 87 фунтов стерлингов (почти 100 евро), а места в центре с хорошим обзором сцены - в 240 фунтов (274 евро).
Концерт памяти Майкла Джексона состоятся в Кардиффе на стадионе "Миллениум" 8 октября.
воскресенье, 14 августа 2011 г.
вторник, 9 августа 2011 г.
Джесси и Майкл Джексон
Джесси Джексон: Сегодня утром у нас очень особенный гость. Этот
легендарный певец, танцор, автор песен уже более сорока лет на сцене,
что совершенно невероятно. С 11 лет он стал супер-звездой. Это фронтмен
феноменально успешной группы Мотауна – “Jackson Five”, которая стала
одной из самых продаваемых групп всех времён. Он начал свою карьеру на
Мотауне в 1969 году четырьмя синглами подряд, занявшими первое место в
чартах. Кто сможет забыть “I Want You Back”, “ABC”, “Mama’s Pearl”, или
“I’ll Be There”?
Что делали вы, когда вам едва исполнилось тринадцать? Он начал свою
сольную карьеру. Выпустил успешную полосу сольных синглов, включая “Got
To Be There”, “Rockin’ Robin” и “Ben”. Мы все наблюдали чудо, когда он
поднялся на невиданную ранее высоту, выпустив три самых продаваемых
альбома всех времён - ‘Off The Wall’, ‘Thriller’ и ‘Bad’. “Thriller”
остаётся на первом месте по сей день, продано 51 миллион копий по всему
миру. Это феноменальное достижение.
Как сказал продюсер Куинси Джонс журналу “Time” – «чёрная музыка долгое
время была на вторых ролях». Но этот человек стал двигателем для всей
поп-музыки. Он смог прикоснуться к каждой душе по всему миру. Он
объявлен самым продаваемым артистом в истории. У него наград больше, чем
у кого-либо другого. Самый популярный артист в истории шоу-бизнеса. И,
хоть и звучит нескромно, но самый известный человек на свете. И,
конечно, Король Поп-Музыки.
И мир всё еще обсуждает его гений, этого кумира для поколений. Братья и
сёстры, члены семьи «Сохраним живой надежду», сегодня нам
предоставляется редкая возможность проследить путь от Гэри к величию. Вы
услышите Короля Поп-Музыки рассказывающим историю своей жизни так, как
только он может её рассказать. С огромной гордостью и радостью я
представляю вам сегодня Майкла Джексона, из Калифорнии.
Доброе утро, Майкл.
М: Доброе утро, Джесси. Как дела?
Д: Хорошо. Хорошо. Приятно слышать тебя. Множество ушей в Америке и в мире внимательно слушают нашу беседу сегодня.
М: Да.
Джесси. Хорошо. Хорошо.
М: Хорошо.
Д: Что ж, друзья, начнём нашу беседу. Мы разделим ей со всей страной.
Оставайтесь с нами, вы не захотите этого пропустить. Мы скоро вернёмся,
вы слушаете «Сохраним живой надежду» с преподобным Джесси Джексоном.
(Рекламная пауза)
Д: Добро пожаловать на «Сохраним живой надежду» с преподобным Джесси
Джексоном. Это наше ежевоскресное утреннее ток-шоу. Сегодня у нас
феноменальный гость, это Майкл Джексон. Майкл проделал путь в своей
карьере от самой земли до дальнего космоса. Доброе утро, Майкл.
М: Доброе утро, Джесси. Как ты?
Д: Хорошо. Хорошо. Ты помнишь, как мы встретились на 47-й улице много
лет назад? Твой отец привёз тебя и братьев в вашем микроавтобусе, вы
тогда выступали в театре Regal. Ты помнишь это?
М: Да, я помню. Это было очень давно. Я был очень маленьким.
Д: Что ты помнишь о том времени?
М: О, я помню, мы тогда были одеты в что-то вроде «дашики» и
расклешённые штаны, и я помню любовь, которая исходила от публики, и как
им нравилось то, что мы перед ними исполняли. И поддержка людей в те
времена была просто прекрасной, чёрная публика была фантастической. И вы
всегда были очень добры к нам.
Д: Хорошо. Хорошо. Те костюмы сделала твоя мама?
М: Да, она. Она всегда шила нам все костюмы. Моя мама кроила и шила всё, что мы носили, пока не стали работать на Мотауне.
Д: Я помню очень хорошо, как Джулиус Гриффин и твой отец пришли и
спросили у нас, нельзя ли вам быть разогревающей командой на ‘Expo’, нам
пришлось выкроить для вас место в нашем графике, и вы, ребята,
перетянули на себя всё шоу.
М: (смеётся) Я помню те выступления. У вас была тогда такая огромная причёска афро.
Д: Не напоминай людям об этом, Майкл, не надо.
(Майкл смеётся)
Д: В то время вами занимался Мотаун. Кто открыл вас для Мотауна?
М: Ну, если говорить всю правду, то это были Глэдис Найт и человек по
имени Бобби Тейлор. Они тогда были в афишах на некоторых таких шоу, где
вы могли видеть… такое шоу, где выступало по двадцать-тридцать артистов
подряд. Это было примерно как «Боннвилль», ты исполняешь несколько песен
и уходишь. Они всегда выступали в таких шоу. И они видели нас и на них
произвело большое впечатление то, что мы делали. А Бери Гордии сначала
не был в этом заинтересован. Но в конечном итоге мы ему очень
понравились, и он захотел подписать с нами контракт. И когда он был
подписан, то, поскольку Дайана Росс была их самой большой звездой в то
время, они использовали её, чтобы… знаете, представить нас публике.
Первый альбом был назван «Дайана Росс представляет Джексон Файв».
Д: Кто был твоим любимым артистом тогда?
М: О, Боже, я любил Дайану Росс, и я любил Джеймса Брауна, я до сих пор
их люблю. Я люблю всех тех артистов и по сей день. Я люблю Джеки
Уилсона. Великих шоуменов. Знаете, это великие исполнители.
Д: Немного позже, помнишь, мы были в Лос-Анджелесе, и Сюзанн деПасс была
крётсной матерью для всей группы, и вы тогда были в магазине, покупали
джинсы.
М: Да! Ты помнишь Сюзанн деПасс, она была такой чудесной, знаете. Она
была нашим менеджером тогда, вместе с моим отцом и Тони Джонсом. Они все
были чудесные люди. Я благодарен им от всего сердца.
Д: Она была и остаётся замечательным человеком, и всегда настоящий специалист в том, что она делает.
М: Да, она такая. Она очень помогала нам в ранние дни нашей карьеры, и
она остаётся нашим другом. И я… я скучаю по неё. Я её давно не видел.
Она остаётся прекрасным человеком, и Берри Горди тоже.
Д: Майкл, на всём этом пути развития, я называю это началом с самого
нуля, от Гэри, и театра Regal, и Expo, и первых встреч с Берри Горди и
Мотауном, можешь ли ты сказать, что ты помнишь лучше всего из того
периода?
М: Из какого именно периода?
Д: Вот в то время, от Гэри до встречи с Глэдис Найт и попадания на
Мотаун. Что из того периода ярче всего сохранилось в твоей памяти?
М: Это очень яркий период для меня, потому что я был таким маленьким
тогда. Мне было восемь лет, восемь или девять. Я просто помню всё
окружение, каким оно было, всю музыку, которую я слушал. Мой отец играл
на гитаре. Мой дядя играл на гитаре. Каждый день они приходили и играли
прекрасную музыку. И мы начинали выступать под эту музыку. Я помню, как
смотрел на оркестры, которые маршировали по улице. Я помню ритм, звук
барабана. И каждый звук вокруг меня словно записывался в моей голове и
превращался в ритм и в танец. Я танцевал даже под ритм стиральной
машины. Моя мать ходила в прачечную, и я танцевал под тот ритм, и вокруг
собирались люди. Я помню такие истории. Вокруг собиралась толпа народу,
и они смотрели на меня. Такие вот мелочи я помню.
Д: А помнишь, ты сказал, что Джеки Уилсон, Джеймс Браун и Сэмми Дэвис
были твоими героями. Ты когда-нибудь видел, как они выступали?
М: Да, конечно же, видел, и они были моими друзьями. Все эти великие
артисты. Вот почему мне так повезло. Я был совсем маленьким ребёнком и
видел этих великих людей. Мы были просто в оцепенении, в благоговении
перед их талантом. Я не просто видел, я мог наблюдать совсем близко,
глядя сбоку, из-за кулис. Я знал этих великих артистов. Они были лучшими
артистами на свете. Они были великими шоуменами. И иногда я выходил на
сцену после них, представляешь. Это было потрясающе!
Д: Но поначалу, как я помню, выступали Тито и Джермен, ты был еще
маленьким. Ты был просто участником «Джексон Файв». В какой момент ты
понял, что ты настоящий шоумен?
М: Когда у тебя есть способности, ты о них знаешь. Только не понимаешь
этого, потому что считаешь, что все вокруг наделены тем же даром, что и
ты. Так что ты не понимаешь этого. Когда я начинал петь в таком юном
возрасте, людей вдохновляло моё пение, им нравилось. Я не понимал,
почему они хлопают, или плачут, или начинают кричать. Я правда не
понимал этого, Джесси. И только позже, уже потом, люди стали подходить
ко мне и говорить: «Ты знаешь, ты понимаешь, что у тебя особый дар,
особый талант?» Я только помню, что моя мать, она очень религиозна,
всегда говорила мне, чтобы я благодарил Бога, благодарил Бога Иегову за
свой талант, свои способности. Знаете, это же не в нашей власти, это
даётся свыше. И мы всегда смущались, когда люди подходили к нам с
похвалами, восторгами и всем прочим. Знаете, это было замечательно.
Д: Когда ты перестал ходить в школу?
М: О, я был очень мал, думаю, это было… ммм… Думаю, пятый класс, пятый
или четвёртый, наверное. И потом у меня были домашние учителя всю жизнь.
Потому что у нас были турне, концерты, телешоу, всё это, и все альбомы,
записи, и вот мы три часа учились, а потом у нас был концерт, а потом
мы ехали в другой штат или другую страну. Там мы снова выступали с
концертами, а потом наступало время записывать новый альбом The J5, а
после альбома The J5 выходил еще альбом Майкла Джексона. И в детстве я
всегда был очень занят. Я помню, что через дорогу от студии Мотаун был
парк, и я слышал крики, звук футбольного или баскетбольного мяча. Я
помню, как ходил на студию каждый день, и мне было очень грустно, потому
что мне хотелось в парк. Но я знал, что у меня есть другие дела – нужно
идти в студию и записываться. Весь день, до самой ночи, а потом уже
пора спать, и на следующий день встаёшь, и всё с начала, тот же график.
Д: И это… ты ведь потерял таким образом определённый объём детского
опыта. Как ты компенсируешь эту потерю обычных детских впечатлений?
М: Я – да, верно, у меня не было детства. Но, когда у тебя нет детства,
как у меня или других детей-звёзд, ты стараешься восполнить это позже. И
вот поэтому ты ходишь в парк развлечений, на аттракционы, всё это
теперь у меня дома. Но мне нравится помогать другим детям, которым не
так повезло, как мне. Знаете, смертельно больным детям, детям с тяжёлыми
заболеваниями, бедным детям с окраин, из гетто – позволить им увидеть
горы, покататься на аттракционах, посмотреть кино, поесть мороженого, и
всё такое.
Д: Конечно, твоё отличие еще и в том, Майкл, что у тебя есть семья. Она большая, сколько вас в семье?
М: Сколько нас в семье Джексонов?
Д: Да.
М: Изначально нас было десять. Сейчас живы девять. Нас девять. И моя
мать Кэтрин и Джозеф Джексон тоже еще живы. Мы все родились в Гэри, в
Индиане.
Д: Ну, при таком раскладе Тито и Джермен должны были обеспечить тебе
нормальные детские впечатления о том, как быть младшим братом.
М: Мы ездили на гастроли. Мы ездили в Майами. Мы могли, знаете, побывать
на пляже. Мы были так популярны в то время. Куда бы не пришли «Джексон
Файв», собиралась безумная толпа. Мы не могли пойти в торговый центр или
еще куда-то, потому что там было полно кричащих детей. Наши записи
становились хитами один за другим. Мы выступали на всех сценах по всей
Америке. И это было нелегко. Нам приходилось развлекаться и веселиться в
отелях. Мы могли устроить бой подушками в отеле, или часами плавать в
бассейне. Знаете, такие вот вещи.
Д: А кто побеждал в бою подушками?
М: В основном, Тито или Джеки (смеётся). Они же старшие.
Д: Знаешь, ты прошёл путь от того феноменального взлёта до звания
артиста, который продал больше всего пластинок в истории. Оглядываясь
назад, говоря о том периоде между началом с самого нуля и до зрелого
написания песен, кто больше всего повлиял на тебя, когда ты учился
сочинять песни? Ты сочиняешь так хорошо.
М: Наибольшее влияние, когда я учился писать музыку… Думаю, мне повезло.
По моему мнению, я попал на Фабрику [Мотаун], когда работали величайшие
авторы 60-х годов. «Холлан, Дозьер, Холланд» – эти двое парней были
феноменальны. Знаете, Ламонт Дозьер и Эдди Холланд. Эти парни были
удивительными. Они написали все великие хиты группы Supremes, хиты Four
Tops. Они были просто удивительные. И я учился и работал рядом с этими
парнями. И я люблю, конечно, некоторые вещи «Битлз». Мне нравится музыка
«Битлз». Мне нравятся авторы многих мюзиклов, Ричард Роджерс, Оскар
Хаммерстайн, Леонард Лоуи, Харольд Арланд, Джонни Мерсер, такие мелодии.
Я люблю мелодии. Я люблю ирландские песни. Я люблю английские мелодии.
Африканские ритмы. Это первооснова ритма. Это моя любимая музыка. Это
моя любимая музыка в мире, потому что вся музыка началась отсюда. Африка
– это музыка. Это начало. Это зарождение всего сущего. Этого нельзя
отрицать. Это составляет всё, что я есть.
Д: Итак, ты прошёл все эти стадии, ты начал сочинять, петь и танцевать, а у тебя когда-нибудь был наставник в танцах?
М: Видишь ли, Я никогда не учился танцевать. Это всегда было совершенно
естественно для меня. Когда я был маленьким, как только начинала звучать
музыка, меня не могли удержать на месте. Меня просто не могли удержать
даже силой, это правда. Даже по сей день, если кто-то включает что-то
ритмичное, я начинаю отбивать ритм ногой и двигаться в ритме того, что я
слышу. Это просто прирождённый инстинкт. Я никогда не учился. И Фред
Астер, который был моим хорошим другом, и Джин Келли, они всегда
поражались моим способностям в танце. Когда я был еще мальчиком - Фред
Астер потом всегда говорил мне, что знал, что я стану настоящей звездой.
И я смотрел на него и думал, «о чём это вы?» (смеётся). Но вот, видишь,
так и вышло.
Д: Майкл, откуда взялась лунная походка? (Смеётся)
М: Лунная походка – это танец. Я бы хотел приписать её изобретение себе,
но не могу, потому что я должен быть абсолютно честным в этом. Её
изобрели чёрные дети в гетто, они обладают самым феноменальным ритмом из
всех людей на земле. Я не шучу. Я научился, я взял много идей у этих
чёрных детей, наблюдая за ними. У них идеальный ритм. Просто проезжая
через Гарлем, я помню, где-то в конце 70-х, начале 80-х, я видел этих
детей, как они танцуют на улице, и я видел, как дети это делают,
скользят задом наперёд, я называю это иллюзионным танцем. Я сохранил эту
картинку в памяти. Мысленное кино. Я поднялся в свою комнату в Энсино, и
просто начал танцевать, создавать и оттачивать это движение. Но это
определённо имеет начало в чёрной культуре. Без сомнения. Всё идёт
оттуда.
Д: Говоря о твоих танцах, ты смотрел когда-нибудь шоу Дона Корнелиуса «Soul Train»?
М: О, я обожаю это шоу. Шутите, конечно же, я смотрел. Я ждал эту линию
“Soul Train”, они выстраивали такую линию, как бы стену из людей, и
танцор проходил через середину, танцуя под песню. Это давало им шанс
показать свой талант, что они умеют выразить своим телом. Я смотрел это
шоу как заворожённый, не отрывая глаз! Я был зачарован этим, и учился
ритму и танцам, конечно. Конечно, я смотрел. (Смеётся)
Д: Майкл, на всём своём пути от Гэри ты стал во многом мужчиной в теле
ребёнка, я сейчас имею в виду, что ты никогда не набирал вес! Как тебе
это удалось?
М: (смеётся) Ну, я никогда особым едоком не был, я, гм, я выдам
небольшой секрет, мне не хочется говорить об этом, э-э-э, я никогда не
был, ну, обжорой или гурманом, хотя мне нравится еда, и я благодарен,
что Господь даёт нам пищу, но у моей матери всегда были проблемы со
мной, всю жизнь она заставляла меня есть. И Элизабет Тэйлор всегда
кормила меня, иногда даже с ложки, потому что я… я… у меня проблемы с
этим, но я стараюсь, я ем, это правда! И я не хочу, пожалуйста, я не
хочу, чтобы люди думали, что я голодаю, это не так…
Д: Но ты…
М: Моё здоровье идеально, на самом деле.
Д: Ты сохраняешь этот вес, и люди завидуют и восхищаются этим…
М: Нет, нет, моё здоровье в полном порядке, я очень верю в натуральное
питание, употребление в пищу растений и так далее, знаете, это Богом
данные лекарства, вместо западной химии, вместо всего этого, знаете.
Д: Майкл, вот когда ты оглядываешься на всю эту феноменальную карьеру –
когда в пятом классе ты еще в Гэри, а потом вы, ребята, так быстро
становитесь очень успешными, - вот что для тебя было высшей точкой?
Потому что я всю неделю опрашивал людей, что было высшей точкой для них –
был ли это “Thriller”, была ли это “Beat it”, или какое-то выступление,
которое для тебя было как бы вот этой высшей точкой?
М: Ну, один из самых лучших моментов, я бы сказал… вспоминая время до 82
года, ранние 80-е, я сделал альбом “Off The Wall”, и это был важный
момент для меня, потому что я только что снялся в фильме The WIZ, и я
хотел выразить себя как автор, как артист, понимаете, писать свою
собственную музыку, создавать музыку от начала и до конца. И Куинси
Джонс, которого я обожал – мне повезло работать с ним, и я люблю этого
человека, он очень одарённый. И я писал эти песни в то время, ‘Don’t
Stop Til You Get Enough’, знаете, ‘Shake Your Body to The Ground’,
‘Billie Jean’ и ‘Beat It’, все эти песни были написаны в то время. Так
что я по большому счёту ставил перед собой в уме цели – что я хочу
сделать как артист, и для меня это было важным моментом, когда я выиграл
«Грэмми» за альбом “Off The Wall”, но я не был счастлив. Потому что я
хотел сделать намного больше, чем это. Я не был доволен тем, как его
приняли, хотя это был огромный успех, это был самый продаваемый альбом
сольного артиста в то время – более 10 миллионов копий, это успех для
чёрного артиста. И я сказал, что со следующим альбомом я не позволю им
проигнорировать его, и я нацелил своё сердце на написание «Триллера», и я
действительно сказал, что я…
Д: А что, что дало такой взлёт «Триллеру»?
М: Простите?
Д: Что дало взлёт «Триллеру»?
М: Что дало такой взлёт «Триллеру», это было такое время, время
разочарования – я жил в местечке под названием Энсино, и я видел
граффити, которые заявляли «диско - отстой», «диско то», «диско это», а
диско было всего лишь весёлым способом заставить людей танцевать в те
времена, но оно было так популярно, что общество отвернулось от него. Я
сказал, я собираюсь создать великий альбом, потому что я люблю альбом,
сделанный Чайковским, «Щелкунчик», в нём каждая песня – это великая
песня. Я сказал, что хочу сделать альбом, в котором каждая песня будет
хитом, и вот так зародился «Триллер»… И я сделал этот альбом, и он вошёл
в историю, Книга рекордов Гиннеса утверждает, что это самый продаваемый
альбом всех времён, и он остаётся им по сей день, и я бы сказал, что
это была вершина, я достиг зенита, как я понимал, но всё же я не был
удовлетворён и после, я всегда хотел сделать еще больше. И…
Д: И тогда ты…
М: И начался тур “Victory”.
Д: И ты обратился к людям, вот прежде, чем мы поговорим о турне
“Victory”; был этот феноменальный кризис, когда люди умирали, и ты
использовал свою известность, чтобы собрать вместе артистов и записать
‘We Are The World’.
М: Да.
Д: Как это было?
М: ‘We Are The World’ был грандиозным проектом, Куинси Джонс позвонил
мне по телефону и попросил написать песню о катастрофе в Африке, Эфиопия
сильно пострадала, и он знал о моей любви к людям, живущим там, потому
что я часто ездил в Африку, я люблю эту культуру, люблю людей, люблю то,
что они собой представляют; и тогда я написал эту песню, и он сказал,
«пусть Лайонел Ричи тебе поможет», и Лайонел приехал – мы начали сводить
наши идеи вместе, и мы всё время с ним разговаривали, потому что
вспоминали старые времена, я ведь знал Лайонела Ричи уже много лет. И
вот Лайонел и я кое-что вместе записали, но я не был этим полностью
доволен, так что потом я уже пошёл в студию сам, и завершил песню,
закончил её и обернул её в музыку, всё собрал воедино. Куинси был очень
впечатлён ею, он сказал – это нужная песня, мы будем с ней работать. Мы
выпустили её, и она стала самым продаваемым синглом вы истории и собрала
много денег. Это называлось «США для Африки», и мы повысили, эта песня
повысила внимание публики к этой теме. Это было спасением для Африки,
это было прекрасно. Мы передали небольшой процент Америке, и основная
доля сборов ушла в Африку. Это было прекрасно, прекрасное дело.
(Рекламная пауза)
Д: В эфире преподобный Джесси Джексон, «Сохраним надежду живой», и
сегодня у нас очень особенный гость, это Майкл Джексон. Столько людей
слышат нас по всей стране, по всему миру, а у нас что-то вроде семейной
беседы с Майклом, я ведь знаю его с тех пор, как ему было лет семь, и
всю его семью. Как-то раз его отец привёз всех ребят на микроавтобусе в
наш офис и спросил, могут ли они выступить на Expo, и конечно, они
выступили, они по-настоящему зажгли, так что на Expo никогда ничего
подобного не было больше. На самом деле, Майкл, когда мы сделали фильм
«Спасите детей», это тоже был большой успех.
М: Да, так и было, верно… Я помню то время… не очень чётко, но всё же
помню Джесси, и как чудесно вы относились к нам, и помню любовь публики,
я слышал крики толпы и видел все эти афро, «дашики», и это было
чудесное время, чудесное событие…
Д: На том шоу были Марвин Гэй, и Роберта Флэк, и…
М: А!
Д: …И O’Jays…
М: Вау!
Д: …И Staples Singers, и…
М: Вау.
Д: … Cannonball Adderley, это была грандиозная затея.
М: Это потрясающе – удивительный список людей, это величайшие таланты на свете, это потрясающе.
Д: Мы собираемся переиздать «Спасите детей» вскоре, так что люди,
которые пропустили то время, будут очень рады увидеть всё это. Майкл,
говоря о подъёме, начавшемся в Гэри, когда ты был еще ребёнком, и в
подростковые годы с тобой занимались домашние учителя, и вот я вспоминаю
еще одну фазу – когда начался тур “Victory”. В то время ты уже был
совсем взрослым, все твои братья и сёстры были уже взрослыми, и мы
встретились в Канзасе, помнишь? С твоей семьёй?
М: Да.
Д: Мы тогда молились вместе…
М: Да, верно.
Д: Турне “Victory”. Опиши это время.
М: Тур “Victory” был одной из высших вершин нашего, моего успеха, потому
что «Триллер» выиграл больше «Грэмми», чем любой другой альбом в
истории музыки, и он создал такой феномен, такое обожание и преклонение в
мировом масштабе, и стало очень, очень трудно пойти куда-нибудь,
что-нибудь сделать без присутствия прессы, вертолётов, людей, спящих в
кустах в твоём дворе и прячущихся на деревьях, это была феноменальная
вершина, и вот после всего этого я объявил, что отправляюсь в турне.
Чтобы ездить и исполнять эти песни живьём, перед публикой, и мир в то
время просто с ума сходил. Мы провели этот тур, который побил все
рекорды в Америке, мы выступали на стадионах, и рекорд для стадиона
«Доджерс» прежде чем мы там выступили, был за Элтоном Джоном, полтора
концерта. Мы провели там 8 концертов – полный аншлаг, и они хотели еще
два, то есть, у нас было 8 концертов там при полном аншлаге.
(Откашливается) Это происходило по всей Америке, первым городом был
Канзас, там мы встретились с вами, Джесси, я помню, как вы пришли в наш
номер и произнесли молитву, это было так прекрасно, и это было
удивительное время, просто удивительное. Мои мечты сбывались.
Д: Хорошо. Хорошо. Но знаешь, Майкл, как бывает в жизни, есть поговорка,
что иногда должен идти дождь, и у тебя бывали времена, когда ты
стремительно поднимался, но жизнь такова, что она не похожа на прямую
линию, иногда бывают и грозы; и не так трудно жить, когда светит солнце,
небо ясное и ветер в спину, но бывает и встречный ветер, и это как бы
проверка, из чего ты на самом деле сделан, чего ты стоишь. У тебя были
лучшие моменты. Что бы ты назвал худшим временем?
М: Вероятно, худшее время, самое худшее время, эмоционально и в целом, это то, что я переживаю сейчас.
Д: В этом смысле – что в этой истории сильнее всего, скажем так, ужалило тебя?
М: Что в этой истории… что?
Д: Ужалило тебя, скажем так.
М: Повтори еще раз слово.
Д: Ужалило. Ты сказал, что тебя это ранит, это худшее время.
М: Да, мне очень больно от того, через что мне приходится пройти, меня
обвиняют в том, в чём и сердцем, и фактически абсолютно невиновен, и это
очень больно. Но это характерно для, э-э, чёрных знаменитостей в этой
стране.
Д: То, что ты столкнулся со всем этим, и ты испытываешь боль, ты
думаешь, это в чём-то характерно? Как ты справляешься с этим духовно?
Потому что ты был на такой вершине, и теперь твоя личность, самая твоя
суть находится под ударом. Как ты справляешься с этим?
М: Я справляюсь с этим, беря пример с других людей, которым приходилось
сталкиваться с подобными вещами в прошлом. История Манделы дала мне
немало сил, то, через что он прошёл, и история Джека Джонсона, она
сейчас вышла на DVD. Фильм называется «Непростительно чёрный». Это
удивительная история человека, который в 1910 году был чемпионом мира по
боксу в тяжёлом весе, и он пробился в общество, где не хотели
признавать его достижений, его стиль жизни, и его заставили пройти через
многое, они изменили закон только чтобы посадить в тюрьму этого
человека. Они посадили его за решётку только чтобы убрать с дороги. И
еще история Мухаммеда Али. Все эти истории. История Джесси Оуэнса. Все
эти примеры, которые я могу найти в истории, прочитать, они дают мне
силы, Джесси. И ваша история даёт мне силы, то, через что вы прошли.
Потому что я застал только конец деятельности Движения за гражданские
права, я же был ребёнком в 70-е, но я застал еще Движение за гражданские
права, и я видел это, понимаете?
Д: И вот ты… ты подвергаешься этим ударам, и люди, которых ты когда-то
обнимал, теперь каждый день выступают против тебя в суде. Как твой дух
выдерживает это?
М: О, я получаю силы у Господа. Я верю в Бога Иегову, и я получаю свои
силы просто от того факта, что я невиновен – ни одна из этих историй не
является правдой, всё это полностью сфабриковано, и это очень грустно,
очень больно. Я много молюсь, и так я справляюсь с этим, я сильный
человек, я боец. Я знаю, что есть во мне. Я боец. Но это очень больно. И
в конце дня я просто человек, понимаете, я обыкновенный человек. Так
что мне очень, очень, очень больно.
Д: Мы с тобой наблюдали, на прошлой неделе мы говорили по телефону, что
судебное разбирательство вошло в свой ритм, о чём мы говорить сегодня не
будем, но теперь внимание переместилось от зала суда к тому, что ты
банкрот. На прошлой неделе люди звонили со всей страны и спрашивали:
«Майкл действительно банкрот?» Майкл, ты банкрот?
М: Это совершенно не правда. Это просто один из способов унизить меня и
втоптать меня в грязь. И это такой же пример, как я говорил вам уже, как
с другими людьми в прошлом. То же самое. Не верьте, это таблоиды, это
сплетни ради сенсаций.
Д: Почему вопрос денег вышел на первое место? Некоторые из позвонивших считают, что дело в каталоге Sony. Что в этом каталоге?
М: В моём каталоге Sony, там вся музыка «Битлз», вся музыка, которая
принадлежит мне – мне принадлежат права на “Sly and the Family Stone”,
например, у меня есть много всего, Элвис – очень много песен Элвиса, это
огромный каталог, очень ценный, он стоит много денег. И прямо сейчас,
когда мы говорим об этом, идёт большое сражение. Я не могу ничего точно
сказать, не могу комментировать, но существует много заговоров, заговоры
плетутся прямо сейчас, пока мы говорим.
Д: Многими твоими друзьями и членами семьи предполагается, что эта битва
идёт именно за каталог, а не за что-либо другое. Ты веришь в это?
М: Ну, знаете, я не хотел бы комментировать. Я не хотел бы
комментировать, Джесси – это очень деликатный вопрос, я лучше
предоставлю тебе сделать комментарий по этому поводу.
Д: Позволь тогда сменить тему. Поскольку столько человек нас слушают, и
есть столько мнений – я вот был в Лондоне пару недель назад, и там про
Майкла Джексона говорили круглосуточно, дни и ночи напролёт обсуждалось,
что ты попал в госпиталь и опоздал на слушание в суд. Ты сказал, что
получил травму. Что случилось в тот день?
М: Я выходил из душа и я… я упал. И всем весом, хотя я довольно хрупкий,
всем своим весом упал на рёбра. И ушиб лёгкое очень сильно. Моё лёгкое
справа, мне больно и сейчас, когда мы говорим, и я каждый день хожу на
слушания со страшной болью. И я сижу там, я сильный, стараюсь быть
сильным, насколько могу. Сейчас мы следим, чтобы не начать кашлять
кровью, доктор сказал, что это очень опасно, и если я начну кашлять
кровью, он сказал, это очень опасная вещь, так что мы следим за этим
очень внимательно.
Д: Циники говорили, что ты притворялся. Казалось, даже судья не хотел тебе верить, хотя ты только что приехал из госпиталя.
М: Знаете, никакого притворства не было во всём этом. Был сделан снимок,
и вы могли бы увидеть отёк на моей грудной клетке, я хочу сказать, если
бы вы могли видеть это, сейчас всё ярко-красное. И я еще ударился при
падении подбородком и сильно поранил голову над лбом, до крови, в общем,
это было очень серьёзно. И мы лечим это сейчас, я принимаю лекарства,
мы следим за этим очень внимательно.
Д: Я слушаю, как ты рассказываешь всё это, и иногда ты остаёшься
удивительно стойким, но на прошлой неделе в один момент ты плакал. Что
случилось, что заставило тебя сорваться тогда?
М: Вы имеете в виду, в суде?
Д: Да.
М: Мне было больно. Я сидел там, и мне было больно. Боль была такая
сильная, что я не мог удержать слёзы. Боль была такая сильная в тот
момент, я просто не мог справиться с этим. Так что я взял платок и
спрятал лицо, и…
Д: Значит, это была твоя собственная боль, а не то, что говорилось на слушании?
М: Нет, это не имело отношения к происходящему вокруг. Это было только из-за моей собственной, физической боли.
Д: Майкл, нас слушают столько людей, я стараюсь передать содержание
телефонных звонков, получаемых нами сегодня и на прошлой неделе, и зная,
что люди слушают тебя, что бы ты хотел, чтобы они узнали? Нам звонят из
Филадельфии, из Голландии, Англии, Нью-Йорка и Миссисипи, Флориды и
Калифорнии – что бы ты хотел, чтобы люди знали?
М: О чём?
Д: О тебе. О том, что ты думаешь и как ты себя чувствуешь сейчас.
М: Ну, я бы попросил быть сильными, молиться за моих детей, мою семью и
меня. Это очень… трудное время, и пусть не верят в то, что слышат, видят
и читают, и только потому, что это напечатано, это еще не является
правдой. И, вы же знаете, сенсационность всего этого возвели в
немыслимую степень. Это подогревание ажиотажа – всё это из-за моей
известности. Чем больше знаменитость, тем больше мишень. Люди должны
помнить об этом. Всё обращается в деньги – кто получит больший рейтинг,
знаете, это ужасно, что происходит. Но это часть того, что мне
приходится выстрадать, как известному человеку. Это часть того, через
что я должен пройти. И просто знайте, что я в конце концов буду
оправдан, я молюсь об этом, потому что я знаю правду. Я невиновный
человек. И я верю в Господа и люблю Господа. Просто продолжайте молиться
за нас.
Д: Знаешь, вот учитывая твою веру в Бога и в себя, твоё заявление о
невиновности, и ты проходишь через эту бурю, веря в то, что победишь,
это очень упорная битва, и она еще не закончена, и всё, что на тебя
свалилось – будешь ли ты что-то делать иначе, когда всё это закончится?
М: Буду ли я что-то делать иначе?
Д: Иначе. Когда этот период останется позади.
М: (откашливается) Ну, мой уровень доверия изменится. Очень много сговоров вокруг. Вот что я могу сказать. Очень много такого.
Д: Ты думаешь, что…
М: Сплошь вокруг меня.
Д: Это сговоры относительно твоей известности, или суда, или каталога – что, по-твоему, является причиной?
М: Я не могу комментировать. Я не могу комментировать это, Джесси, я не
хочу… и к тому же, судьёй выдано распоряжение о молчании, а это очень
серьёзно. Я не хочу сказать что-то не то. С неверным оттенком. Это очень
щекотливый вопрос. Всё очень сложно в нашей ситуации сейчас.
Д: Хорошо. Позволь мне спросить тебя всё же, это для тех, кто искренне
молится, хочет помочь и мечтает увидеть Майкла Джексона снова. Чего
могут люди ожидать от тебя?
М: Ну, как я всегда говорю, я человек искусства. Я очень, очень, очень
люблю искусство. И я музыкант, я режиссёр, я автор, я композитор, я
продюсер, я люблю эту атмосферу. Я очень люблю фильмы. Я думаю, это
самый выразительный вид искусства. Скульптор может создать статую,
художник может рисовать, но они улавливают только один момент, они
останавливают время в одном моменте. В кино вы проживаете этот момент.
Вы живёте, вы владеете аудиторией целых два часа, вы владеете их мозгом,
их умом – вы можете перенести их в любое место, куда захотите. И эта
идея зачаровывает меня – что тебе даётся власть управлять людьми,
тронуть их так, чтобы их жизнь изменилась, сочетать музыку и личность
воедино. Это больше всего восхищает меня в фильмах, и это будущее.
Потому что я люблю кинематограф очень, очень сильно.
Д: Учитывая шумиху вокруг тебя и поднятый вопрос о налогах, с которым ты
столкнулся сейчас, помешает ли это тебе продолжить карьеру, когда всё
это кончится?
М: Нет! Нет. Вовсе нет. Потому что я знаю, кто я есть, снаружи и
изнутри, и я знаю, что я хочу делать. И я всегда буду следовать своим
мечтам и идеям в жизни. Я очень смелый человек, и я верю в
настойчивость, в решительность, и, знаете, во все эти чудесные вещи, все
те идеалы, которые так важны для целеустремлённого человека, понимаете?
Д: Люди добились очень многого, и, говоря о твоих мечтах, о чём ты сейчас мечтаешь?
М: О, как я говорил прежде, изобретать что-то новое, соединять
кинематограф с другими вещами, которые я собираюсь сделать, и здесь есть
несколько сюрпризов. И некоторые социальные проекты, которыми я хочу
заниматься в будущем. Например, в Африке. У меня есть некоторые большие
планы, с которыми я собираюсь работать там. У меня были встречи с
людьми, которым пришлось прилететь сюда ко мне, поскольку сам я связан
тем, что сейчас происходит, но моё сердце нацелено на то, чтобы сделать
некоторые вещи там, я очень этого хочу.
Д: Итак, у тебя есть проект. Потому что часто люди просто в такой
ситуации замораживают все дела, но ты думаешь о следующем проекте. Чем
ты собираешься заняться немедленно? Что у тебя в планах прямо сейчас?
М: Вероятно, песня по поводу цунами, мы хотим собрать деньги для
пострадавших от цунами, потому что и Африка тоже… м-м-м, это ведь был
Мадагаскар? Одна из тех стран…
Д: Безусловно. И Мадагаскар.
М: Сомали и Мадагаскар пострадали очень сильно, а об этом не говорят так
много, как о других странах. И сейчас мы должны… то есть, моё сердце
сочувствует каждому, но, по крайней мере, они могли бы сказать правду,
рассказать всё верно – они же никогда не говорят о разрушениях и
проблемах в Африке, так что мы и я хотим сделать что-то для этого. И,
конечно, я работал над планами постройки курорта, я хочу построить его в
Африке. Прекрасные отели, просто очень красивое место для людей, для
семей, что-то очень красивое там [в Африке]. Там очень много прекрасных,
красивейших мест. Так что я хочу делать что-то на международном уровне,
понимаете?
Д: Знаешь, что интересно насчёт этого цунами, это же стихийное бедствие,
его нельзя было предотвратить, может, если бы были какие-то устройства
раннего оповещения, можно было бы спасти сколько-то жизней, но всё-таки
это было стихийное бедствие. А вот то, что ты упомянул – если мы
потеряли 200 тысяч жизней из-за цунами, то когда мы потеряли два
миллиона жизней в Судане, это была катастрофа по вине человека, и нефть и
другие материалы там так и застряли, а потом еще было 4 миллиона в
Конго. И, я думаю, мы же с тобой разговариваем почти каждый день, ты
стремишься помочь пострадавшим от африканского кризиса – похоже, это
занимает большую часть твоих намерений на данном этапе твоей жизни.
М: Да, так и есть. Потому что, Джесси, это в моём сердце очень глубоко –
я действительно люблю Африку, я люблю людей Африки. Вот почему, как
только выдаётся случай, дети и я садимся в самолёт и летим в Африку, мы
отдыхаем там. Я провожу больше своего свободного времени в Африке, чем в
любой другой стране. Мы любим этих людей, мы любим окружающую среду.
Топографически, это же одно из самых красивых мест на всей Земле. Нам
никогда не показывают сахарно-белых песчаных пляжей, а там они есть! Нам
никогда не показывают прекрасного, пейзажей, никогда не показывают
городов, метрополисов – Йоханнесбург, Кейптаун, Кения, Берег Слоновой
Кости, Руанда – это всё прекраснейшие места! Это потрясающе красиво! И я
хочу привлечь внимание публики тем, что я делаю, это моя мечта на
протяжении многих лет. И все вокруг меня знают это, потому что я езжу
туда очень часто.
Д: Да, знаешь, красота Рима нам известна, потому что о ней есть фильмы.
М: Вот именно.
Д: Мы знаем о красотах Британии потому, что об
этом есть фильмы, есть фильмы о Париже, но мы не так много видим фильмов
об Африке. Мы видим только нищету и страдания в Африке. Мы не видим её
как феноменальный, богатейший континент песков, морей и…
М: Потому что…
Д: …нефти и ресурсов.
М: Да, потому что мир завидует Африке на протяжении многих веков, потому
что её природные ресурсы феноменальны. Это действительно так. И это
колыбель цивилизации. Наша История, многие библейские истории
происходили в Африке. И многие великие цивилизации были в Африке. Египет
ведь в Африке!!! Они вечно пытаются отделить одно от другого, но Египет
– это же Африка!!!
Д: Да, и что действительно верно, это то, что когда Иисусу грозила
смерть, когда царь Ирод издал указ уничтожить всех перворожденных
младенцев, Иосиф увёз Иисуса в Египет, и они жили там 12 лет.
М: Это правда. Это правда.
Д: Ты проявляешь удивительную глубину и преданность своему делу. И под
конец нашего разговора, Майкл – люди слушают нас, и я не стал давать
звонки в эфир сегодня, чтобы ты мог поделиться с нами тем, чего ты
никогда не говорил, но люди будут смотреть новости о суде на следующей
неделе и в дальнейшем, и чтобы ты хотел, чтобы твои поклонники…. нам
звонят сейчас из Лондона, из Голландии и со всей Америки, множество
людей слышит тебя сегодня. Что бы ты хотел сказать своим поклонникам и
даже своим противникам сегодня?
М: Я просто хочу сказать – фэны в каждом уголке Земли, всех
национальностей, всех рас, всех языков, я люблю вас всем своим сердцем.
Спасибо вам за вашу любовь, поддержку и понимание в эти времена
испытаний. Я благодарен за ваши молитвы и ваши добрые пожелания. И,
пожалуйста, будьте терпеливыми, будьте со мной и верьте в меня, потому
что я совершенно, абсолютно невиновен. Но знайте, что немало заговоров
плетётся прямо сейчас, пока мы говорим.
Д: Что ж, сейчас Пасха, мы можем падать и можем вставать. Добрая весть в
том, что для Бога ничего не трудно. И те, кто верует, искренне верует –
неважно, как глубоко они могут упасть, они получат верёвку, чтобы
выбраться, а не лопату, которая их закопает. Они будут вытянуты наверх и
вновь поднимутся. Майкл, спасибо тебе, что поделился своими чувствами
со страной и миром, и спасибо, что встал так рано у себя в Калифорнии.
М: Благослови вас Господь.
Д: Благослови Господь и тебя, и сохраним надежду живой. Поговорим еще минутку вне эфира, ладно?
М: Пока.
Д: Отлично.
легендарный певец, танцор, автор песен уже более сорока лет на сцене,
что совершенно невероятно. С 11 лет он стал супер-звездой. Это фронтмен
феноменально успешной группы Мотауна – “Jackson Five”, которая стала
одной из самых продаваемых групп всех времён. Он начал свою карьеру на
Мотауне в 1969 году четырьмя синглами подряд, занявшими первое место в
чартах. Кто сможет забыть “I Want You Back”, “ABC”, “Mama’s Pearl”, или
“I’ll Be There”?
Что делали вы, когда вам едва исполнилось тринадцать? Он начал свою
сольную карьеру. Выпустил успешную полосу сольных синглов, включая “Got
To Be There”, “Rockin’ Robin” и “Ben”. Мы все наблюдали чудо, когда он
поднялся на невиданную ранее высоту, выпустив три самых продаваемых
альбома всех времён - ‘Off The Wall’, ‘Thriller’ и ‘Bad’. “Thriller”
остаётся на первом месте по сей день, продано 51 миллион копий по всему
миру. Это феноменальное достижение.
Как сказал продюсер Куинси Джонс журналу “Time” – «чёрная музыка долгое
время была на вторых ролях». Но этот человек стал двигателем для всей
поп-музыки. Он смог прикоснуться к каждой душе по всему миру. Он
объявлен самым продаваемым артистом в истории. У него наград больше, чем
у кого-либо другого. Самый популярный артист в истории шоу-бизнеса. И,
хоть и звучит нескромно, но самый известный человек на свете. И,
конечно, Король Поп-Музыки.
И мир всё еще обсуждает его гений, этого кумира для поколений. Братья и
сёстры, члены семьи «Сохраним живой надежду», сегодня нам
предоставляется редкая возможность проследить путь от Гэри к величию. Вы
услышите Короля Поп-Музыки рассказывающим историю своей жизни так, как
только он может её рассказать. С огромной гордостью и радостью я
представляю вам сегодня Майкла Джексона, из Калифорнии.
Доброе утро, Майкл.
М: Доброе утро, Джесси. Как дела?
Д: Хорошо. Хорошо. Приятно слышать тебя. Множество ушей в Америке и в мире внимательно слушают нашу беседу сегодня.
М: Да.
Джесси. Хорошо. Хорошо.
М: Хорошо.
Д: Что ж, друзья, начнём нашу беседу. Мы разделим ей со всей страной.
Оставайтесь с нами, вы не захотите этого пропустить. Мы скоро вернёмся,
вы слушаете «Сохраним живой надежду» с преподобным Джесси Джексоном.
(Рекламная пауза)
Д: Добро пожаловать на «Сохраним живой надежду» с преподобным Джесси
Джексоном. Это наше ежевоскресное утреннее ток-шоу. Сегодня у нас
феноменальный гость, это Майкл Джексон. Майкл проделал путь в своей
карьере от самой земли до дальнего космоса. Доброе утро, Майкл.
М: Доброе утро, Джесси. Как ты?
Д: Хорошо. Хорошо. Ты помнишь, как мы встретились на 47-й улице много
лет назад? Твой отец привёз тебя и братьев в вашем микроавтобусе, вы
тогда выступали в театре Regal. Ты помнишь это?
М: Да, я помню. Это было очень давно. Я был очень маленьким.
Д: Что ты помнишь о том времени?
М: О, я помню, мы тогда были одеты в что-то вроде «дашики» и
расклешённые штаны, и я помню любовь, которая исходила от публики, и как
им нравилось то, что мы перед ними исполняли. И поддержка людей в те
времена была просто прекрасной, чёрная публика была фантастической. И вы
всегда были очень добры к нам.
Д: Хорошо. Хорошо. Те костюмы сделала твоя мама?
М: Да, она. Она всегда шила нам все костюмы. Моя мама кроила и шила всё, что мы носили, пока не стали работать на Мотауне.
Д: Я помню очень хорошо, как Джулиус Гриффин и твой отец пришли и
спросили у нас, нельзя ли вам быть разогревающей командой на ‘Expo’, нам
пришлось выкроить для вас место в нашем графике, и вы, ребята,
перетянули на себя всё шоу.
М: (смеётся) Я помню те выступления. У вас была тогда такая огромная причёска афро.
Д: Не напоминай людям об этом, Майкл, не надо.
(Майкл смеётся)
Д: В то время вами занимался Мотаун. Кто открыл вас для Мотауна?
М: Ну, если говорить всю правду, то это были Глэдис Найт и человек по
имени Бобби Тейлор. Они тогда были в афишах на некоторых таких шоу, где
вы могли видеть… такое шоу, где выступало по двадцать-тридцать артистов
подряд. Это было примерно как «Боннвилль», ты исполняешь несколько песен
и уходишь. Они всегда выступали в таких шоу. И они видели нас и на них
произвело большое впечатление то, что мы делали. А Бери Гордии сначала
не был в этом заинтересован. Но в конечном итоге мы ему очень
понравились, и он захотел подписать с нами контракт. И когда он был
подписан, то, поскольку Дайана Росс была их самой большой звездой в то
время, они использовали её, чтобы… знаете, представить нас публике.
Первый альбом был назван «Дайана Росс представляет Джексон Файв».
Д: Кто был твоим любимым артистом тогда?
М: О, Боже, я любил Дайану Росс, и я любил Джеймса Брауна, я до сих пор
их люблю. Я люблю всех тех артистов и по сей день. Я люблю Джеки
Уилсона. Великих шоуменов. Знаете, это великие исполнители.
Д: Немного позже, помнишь, мы были в Лос-Анджелесе, и Сюзанн деПасс была
крётсной матерью для всей группы, и вы тогда были в магазине, покупали
джинсы.
М: Да! Ты помнишь Сюзанн деПасс, она была такой чудесной, знаете. Она
была нашим менеджером тогда, вместе с моим отцом и Тони Джонсом. Они все
были чудесные люди. Я благодарен им от всего сердца.
Д: Она была и остаётся замечательным человеком, и всегда настоящий специалист в том, что она делает.
М: Да, она такая. Она очень помогала нам в ранние дни нашей карьеры, и
она остаётся нашим другом. И я… я скучаю по неё. Я её давно не видел.
Она остаётся прекрасным человеком, и Берри Горди тоже.
Д: Майкл, на всём этом пути развития, я называю это началом с самого
нуля, от Гэри, и театра Regal, и Expo, и первых встреч с Берри Горди и
Мотауном, можешь ли ты сказать, что ты помнишь лучше всего из того
периода?
М: Из какого именно периода?
Д: Вот в то время, от Гэри до встречи с Глэдис Найт и попадания на
Мотаун. Что из того периода ярче всего сохранилось в твоей памяти?
М: Это очень яркий период для меня, потому что я был таким маленьким
тогда. Мне было восемь лет, восемь или девять. Я просто помню всё
окружение, каким оно было, всю музыку, которую я слушал. Мой отец играл
на гитаре. Мой дядя играл на гитаре. Каждый день они приходили и играли
прекрасную музыку. И мы начинали выступать под эту музыку. Я помню, как
смотрел на оркестры, которые маршировали по улице. Я помню ритм, звук
барабана. И каждый звук вокруг меня словно записывался в моей голове и
превращался в ритм и в танец. Я танцевал даже под ритм стиральной
машины. Моя мать ходила в прачечную, и я танцевал под тот ритм, и вокруг
собирались люди. Я помню такие истории. Вокруг собиралась толпа народу,
и они смотрели на меня. Такие вот мелочи я помню.
Д: А помнишь, ты сказал, что Джеки Уилсон, Джеймс Браун и Сэмми Дэвис
были твоими героями. Ты когда-нибудь видел, как они выступали?
М: Да, конечно же, видел, и они были моими друзьями. Все эти великие
артисты. Вот почему мне так повезло. Я был совсем маленьким ребёнком и
видел этих великих людей. Мы были просто в оцепенении, в благоговении
перед их талантом. Я не просто видел, я мог наблюдать совсем близко,
глядя сбоку, из-за кулис. Я знал этих великих артистов. Они были лучшими
артистами на свете. Они были великими шоуменами. И иногда я выходил на
сцену после них, представляешь. Это было потрясающе!
Д: Но поначалу, как я помню, выступали Тито и Джермен, ты был еще
маленьким. Ты был просто участником «Джексон Файв». В какой момент ты
понял, что ты настоящий шоумен?
М: Когда у тебя есть способности, ты о них знаешь. Только не понимаешь
этого, потому что считаешь, что все вокруг наделены тем же даром, что и
ты. Так что ты не понимаешь этого. Когда я начинал петь в таком юном
возрасте, людей вдохновляло моё пение, им нравилось. Я не понимал,
почему они хлопают, или плачут, или начинают кричать. Я правда не
понимал этого, Джесси. И только позже, уже потом, люди стали подходить
ко мне и говорить: «Ты знаешь, ты понимаешь, что у тебя особый дар,
особый талант?» Я только помню, что моя мать, она очень религиозна,
всегда говорила мне, чтобы я благодарил Бога, благодарил Бога Иегову за
свой талант, свои способности. Знаете, это же не в нашей власти, это
даётся свыше. И мы всегда смущались, когда люди подходили к нам с
похвалами, восторгами и всем прочим. Знаете, это было замечательно.
Д: Когда ты перестал ходить в школу?
М: О, я был очень мал, думаю, это было… ммм… Думаю, пятый класс, пятый
или четвёртый, наверное. И потом у меня были домашние учителя всю жизнь.
Потому что у нас были турне, концерты, телешоу, всё это, и все альбомы,
записи, и вот мы три часа учились, а потом у нас был концерт, а потом
мы ехали в другой штат или другую страну. Там мы снова выступали с
концертами, а потом наступало время записывать новый альбом The J5, а
после альбома The J5 выходил еще альбом Майкла Джексона. И в детстве я
всегда был очень занят. Я помню, что через дорогу от студии Мотаун был
парк, и я слышал крики, звук футбольного или баскетбольного мяча. Я
помню, как ходил на студию каждый день, и мне было очень грустно, потому
что мне хотелось в парк. Но я знал, что у меня есть другие дела – нужно
идти в студию и записываться. Весь день, до самой ночи, а потом уже
пора спать, и на следующий день встаёшь, и всё с начала, тот же график.
Д: И это… ты ведь потерял таким образом определённый объём детского
опыта. Как ты компенсируешь эту потерю обычных детских впечатлений?
М: Я – да, верно, у меня не было детства. Но, когда у тебя нет детства,
как у меня или других детей-звёзд, ты стараешься восполнить это позже. И
вот поэтому ты ходишь в парк развлечений, на аттракционы, всё это
теперь у меня дома. Но мне нравится помогать другим детям, которым не
так повезло, как мне. Знаете, смертельно больным детям, детям с тяжёлыми
заболеваниями, бедным детям с окраин, из гетто – позволить им увидеть
горы, покататься на аттракционах, посмотреть кино, поесть мороженого, и
всё такое.
Д: Конечно, твоё отличие еще и в том, Майкл, что у тебя есть семья. Она большая, сколько вас в семье?
М: Сколько нас в семье Джексонов?
Д: Да.
М: Изначально нас было десять. Сейчас живы девять. Нас девять. И моя
мать Кэтрин и Джозеф Джексон тоже еще живы. Мы все родились в Гэри, в
Индиане.
Д: Ну, при таком раскладе Тито и Джермен должны были обеспечить тебе
нормальные детские впечатления о том, как быть младшим братом.
М: Мы ездили на гастроли. Мы ездили в Майами. Мы могли, знаете, побывать
на пляже. Мы были так популярны в то время. Куда бы не пришли «Джексон
Файв», собиралась безумная толпа. Мы не могли пойти в торговый центр или
еще куда-то, потому что там было полно кричащих детей. Наши записи
становились хитами один за другим. Мы выступали на всех сценах по всей
Америке. И это было нелегко. Нам приходилось развлекаться и веселиться в
отелях. Мы могли устроить бой подушками в отеле, или часами плавать в
бассейне. Знаете, такие вот вещи.
Д: А кто побеждал в бою подушками?
М: В основном, Тито или Джеки (смеётся). Они же старшие.
Д: Знаешь, ты прошёл путь от того феноменального взлёта до звания
артиста, который продал больше всего пластинок в истории. Оглядываясь
назад, говоря о том периоде между началом с самого нуля и до зрелого
написания песен, кто больше всего повлиял на тебя, когда ты учился
сочинять песни? Ты сочиняешь так хорошо.
М: Наибольшее влияние, когда я учился писать музыку… Думаю, мне повезло.
По моему мнению, я попал на Фабрику [Мотаун], когда работали величайшие
авторы 60-х годов. «Холлан, Дозьер, Холланд» – эти двое парней были
феноменальны. Знаете, Ламонт Дозьер и Эдди Холланд. Эти парни были
удивительными. Они написали все великие хиты группы Supremes, хиты Four
Tops. Они были просто удивительные. И я учился и работал рядом с этими
парнями. И я люблю, конечно, некоторые вещи «Битлз». Мне нравится музыка
«Битлз». Мне нравятся авторы многих мюзиклов, Ричард Роджерс, Оскар
Хаммерстайн, Леонард Лоуи, Харольд Арланд, Джонни Мерсер, такие мелодии.
Я люблю мелодии. Я люблю ирландские песни. Я люблю английские мелодии.
Африканские ритмы. Это первооснова ритма. Это моя любимая музыка. Это
моя любимая музыка в мире, потому что вся музыка началась отсюда. Африка
– это музыка. Это начало. Это зарождение всего сущего. Этого нельзя
отрицать. Это составляет всё, что я есть.
Д: Итак, ты прошёл все эти стадии, ты начал сочинять, петь и танцевать, а у тебя когда-нибудь был наставник в танцах?
М: Видишь ли, Я никогда не учился танцевать. Это всегда было совершенно
естественно для меня. Когда я был маленьким, как только начинала звучать
музыка, меня не могли удержать на месте. Меня просто не могли удержать
даже силой, это правда. Даже по сей день, если кто-то включает что-то
ритмичное, я начинаю отбивать ритм ногой и двигаться в ритме того, что я
слышу. Это просто прирождённый инстинкт. Я никогда не учился. И Фред
Астер, который был моим хорошим другом, и Джин Келли, они всегда
поражались моим способностям в танце. Когда я был еще мальчиком - Фред
Астер потом всегда говорил мне, что знал, что я стану настоящей звездой.
И я смотрел на него и думал, «о чём это вы?» (смеётся). Но вот, видишь,
так и вышло.
Д: Майкл, откуда взялась лунная походка? (Смеётся)
М: Лунная походка – это танец. Я бы хотел приписать её изобретение себе,
но не могу, потому что я должен быть абсолютно честным в этом. Её
изобрели чёрные дети в гетто, они обладают самым феноменальным ритмом из
всех людей на земле. Я не шучу. Я научился, я взял много идей у этих
чёрных детей, наблюдая за ними. У них идеальный ритм. Просто проезжая
через Гарлем, я помню, где-то в конце 70-х, начале 80-х, я видел этих
детей, как они танцуют на улице, и я видел, как дети это делают,
скользят задом наперёд, я называю это иллюзионным танцем. Я сохранил эту
картинку в памяти. Мысленное кино. Я поднялся в свою комнату в Энсино, и
просто начал танцевать, создавать и оттачивать это движение. Но это
определённо имеет начало в чёрной культуре. Без сомнения. Всё идёт
оттуда.
Д: Говоря о твоих танцах, ты смотрел когда-нибудь шоу Дона Корнелиуса «Soul Train»?
М: О, я обожаю это шоу. Шутите, конечно же, я смотрел. Я ждал эту линию
“Soul Train”, они выстраивали такую линию, как бы стену из людей, и
танцор проходил через середину, танцуя под песню. Это давало им шанс
показать свой талант, что они умеют выразить своим телом. Я смотрел это
шоу как заворожённый, не отрывая глаз! Я был зачарован этим, и учился
ритму и танцам, конечно. Конечно, я смотрел. (Смеётся)
Д: Майкл, на всём своём пути от Гэри ты стал во многом мужчиной в теле
ребёнка, я сейчас имею в виду, что ты никогда не набирал вес! Как тебе
это удалось?
М: (смеётся) Ну, я никогда особым едоком не был, я, гм, я выдам
небольшой секрет, мне не хочется говорить об этом, э-э-э, я никогда не
был, ну, обжорой или гурманом, хотя мне нравится еда, и я благодарен,
что Господь даёт нам пищу, но у моей матери всегда были проблемы со
мной, всю жизнь она заставляла меня есть. И Элизабет Тэйлор всегда
кормила меня, иногда даже с ложки, потому что я… я… у меня проблемы с
этим, но я стараюсь, я ем, это правда! И я не хочу, пожалуйста, я не
хочу, чтобы люди думали, что я голодаю, это не так…
Д: Но ты…
М: Моё здоровье идеально, на самом деле.
Д: Ты сохраняешь этот вес, и люди завидуют и восхищаются этим…
М: Нет, нет, моё здоровье в полном порядке, я очень верю в натуральное
питание, употребление в пищу растений и так далее, знаете, это Богом
данные лекарства, вместо западной химии, вместо всего этого, знаете.
Д: Майкл, вот когда ты оглядываешься на всю эту феноменальную карьеру –
когда в пятом классе ты еще в Гэри, а потом вы, ребята, так быстро
становитесь очень успешными, - вот что для тебя было высшей точкой?
Потому что я всю неделю опрашивал людей, что было высшей точкой для них –
был ли это “Thriller”, была ли это “Beat it”, или какое-то выступление,
которое для тебя было как бы вот этой высшей точкой?
М: Ну, один из самых лучших моментов, я бы сказал… вспоминая время до 82
года, ранние 80-е, я сделал альбом “Off The Wall”, и это был важный
момент для меня, потому что я только что снялся в фильме The WIZ, и я
хотел выразить себя как автор, как артист, понимаете, писать свою
собственную музыку, создавать музыку от начала и до конца. И Куинси
Джонс, которого я обожал – мне повезло работать с ним, и я люблю этого
человека, он очень одарённый. И я писал эти песни в то время, ‘Don’t
Stop Til You Get Enough’, знаете, ‘Shake Your Body to The Ground’,
‘Billie Jean’ и ‘Beat It’, все эти песни были написаны в то время. Так
что я по большому счёту ставил перед собой в уме цели – что я хочу
сделать как артист, и для меня это было важным моментом, когда я выиграл
«Грэмми» за альбом “Off The Wall”, но я не был счастлив. Потому что я
хотел сделать намного больше, чем это. Я не был доволен тем, как его
приняли, хотя это был огромный успех, это был самый продаваемый альбом
сольного артиста в то время – более 10 миллионов копий, это успех для
чёрного артиста. И я сказал, что со следующим альбомом я не позволю им
проигнорировать его, и я нацелил своё сердце на написание «Триллера», и я
действительно сказал, что я…
Д: А что, что дало такой взлёт «Триллеру»?
М: Простите?
Д: Что дало взлёт «Триллеру»?
М: Что дало такой взлёт «Триллеру», это было такое время, время
разочарования – я жил в местечке под названием Энсино, и я видел
граффити, которые заявляли «диско - отстой», «диско то», «диско это», а
диско было всего лишь весёлым способом заставить людей танцевать в те
времена, но оно было так популярно, что общество отвернулось от него. Я
сказал, я собираюсь создать великий альбом, потому что я люблю альбом,
сделанный Чайковским, «Щелкунчик», в нём каждая песня – это великая
песня. Я сказал, что хочу сделать альбом, в котором каждая песня будет
хитом, и вот так зародился «Триллер»… И я сделал этот альбом, и он вошёл
в историю, Книга рекордов Гиннеса утверждает, что это самый продаваемый
альбом всех времён, и он остаётся им по сей день, и я бы сказал, что
это была вершина, я достиг зенита, как я понимал, но всё же я не был
удовлетворён и после, я всегда хотел сделать еще больше. И…
Д: И тогда ты…
М: И начался тур “Victory”.
Д: И ты обратился к людям, вот прежде, чем мы поговорим о турне
“Victory”; был этот феноменальный кризис, когда люди умирали, и ты
использовал свою известность, чтобы собрать вместе артистов и записать
‘We Are The World’.
М: Да.
Д: Как это было?
М: ‘We Are The World’ был грандиозным проектом, Куинси Джонс позвонил
мне по телефону и попросил написать песню о катастрофе в Африке, Эфиопия
сильно пострадала, и он знал о моей любви к людям, живущим там, потому
что я часто ездил в Африку, я люблю эту культуру, люблю людей, люблю то,
что они собой представляют; и тогда я написал эту песню, и он сказал,
«пусть Лайонел Ричи тебе поможет», и Лайонел приехал – мы начали сводить
наши идеи вместе, и мы всё время с ним разговаривали, потому что
вспоминали старые времена, я ведь знал Лайонела Ричи уже много лет. И
вот Лайонел и я кое-что вместе записали, но я не был этим полностью
доволен, так что потом я уже пошёл в студию сам, и завершил песню,
закончил её и обернул её в музыку, всё собрал воедино. Куинси был очень
впечатлён ею, он сказал – это нужная песня, мы будем с ней работать. Мы
выпустили её, и она стала самым продаваемым синглом вы истории и собрала
много денег. Это называлось «США для Африки», и мы повысили, эта песня
повысила внимание публики к этой теме. Это было спасением для Африки,
это было прекрасно. Мы передали небольшой процент Америке, и основная
доля сборов ушла в Африку. Это было прекрасно, прекрасное дело.
(Рекламная пауза)
Д: В эфире преподобный Джесси Джексон, «Сохраним надежду живой», и
сегодня у нас очень особенный гость, это Майкл Джексон. Столько людей
слышат нас по всей стране, по всему миру, а у нас что-то вроде семейной
беседы с Майклом, я ведь знаю его с тех пор, как ему было лет семь, и
всю его семью. Как-то раз его отец привёз всех ребят на микроавтобусе в
наш офис и спросил, могут ли они выступить на Expo, и конечно, они
выступили, они по-настоящему зажгли, так что на Expo никогда ничего
подобного не было больше. На самом деле, Майкл, когда мы сделали фильм
«Спасите детей», это тоже был большой успех.
М: Да, так и было, верно… Я помню то время… не очень чётко, но всё же
помню Джесси, и как чудесно вы относились к нам, и помню любовь публики,
я слышал крики толпы и видел все эти афро, «дашики», и это было
чудесное время, чудесное событие…
Д: На том шоу были Марвин Гэй, и Роберта Флэк, и…
М: А!
Д: …И O’Jays…
М: Вау!
Д: …И Staples Singers, и…
М: Вау.
Д: … Cannonball Adderley, это была грандиозная затея.
М: Это потрясающе – удивительный список людей, это величайшие таланты на свете, это потрясающе.
Д: Мы собираемся переиздать «Спасите детей» вскоре, так что люди,
которые пропустили то время, будут очень рады увидеть всё это. Майкл,
говоря о подъёме, начавшемся в Гэри, когда ты был еще ребёнком, и в
подростковые годы с тобой занимались домашние учителя, и вот я вспоминаю
еще одну фазу – когда начался тур “Victory”. В то время ты уже был
совсем взрослым, все твои братья и сёстры были уже взрослыми, и мы
встретились в Канзасе, помнишь? С твоей семьёй?
М: Да.
Д: Мы тогда молились вместе…
М: Да, верно.
Д: Турне “Victory”. Опиши это время.
М: Тур “Victory” был одной из высших вершин нашего, моего успеха, потому
что «Триллер» выиграл больше «Грэмми», чем любой другой альбом в
истории музыки, и он создал такой феномен, такое обожание и преклонение в
мировом масштабе, и стало очень, очень трудно пойти куда-нибудь,
что-нибудь сделать без присутствия прессы, вертолётов, людей, спящих в
кустах в твоём дворе и прячущихся на деревьях, это была феноменальная
вершина, и вот после всего этого я объявил, что отправляюсь в турне.
Чтобы ездить и исполнять эти песни живьём, перед публикой, и мир в то
время просто с ума сходил. Мы провели этот тур, который побил все
рекорды в Америке, мы выступали на стадионах, и рекорд для стадиона
«Доджерс» прежде чем мы там выступили, был за Элтоном Джоном, полтора
концерта. Мы провели там 8 концертов – полный аншлаг, и они хотели еще
два, то есть, у нас было 8 концертов там при полном аншлаге.
(Откашливается) Это происходило по всей Америке, первым городом был
Канзас, там мы встретились с вами, Джесси, я помню, как вы пришли в наш
номер и произнесли молитву, это было так прекрасно, и это было
удивительное время, просто удивительное. Мои мечты сбывались.
Д: Хорошо. Хорошо. Но знаешь, Майкл, как бывает в жизни, есть поговорка,
что иногда должен идти дождь, и у тебя бывали времена, когда ты
стремительно поднимался, но жизнь такова, что она не похожа на прямую
линию, иногда бывают и грозы; и не так трудно жить, когда светит солнце,
небо ясное и ветер в спину, но бывает и встречный ветер, и это как бы
проверка, из чего ты на самом деле сделан, чего ты стоишь. У тебя были
лучшие моменты. Что бы ты назвал худшим временем?
М: Вероятно, худшее время, самое худшее время, эмоционально и в целом, это то, что я переживаю сейчас.
Д: В этом смысле – что в этой истории сильнее всего, скажем так, ужалило тебя?
М: Что в этой истории… что?
Д: Ужалило тебя, скажем так.
М: Повтори еще раз слово.
Д: Ужалило. Ты сказал, что тебя это ранит, это худшее время.
М: Да, мне очень больно от того, через что мне приходится пройти, меня
обвиняют в том, в чём и сердцем, и фактически абсолютно невиновен, и это
очень больно. Но это характерно для, э-э, чёрных знаменитостей в этой
стране.
Д: То, что ты столкнулся со всем этим, и ты испытываешь боль, ты
думаешь, это в чём-то характерно? Как ты справляешься с этим духовно?
Потому что ты был на такой вершине, и теперь твоя личность, самая твоя
суть находится под ударом. Как ты справляешься с этим?
М: Я справляюсь с этим, беря пример с других людей, которым приходилось
сталкиваться с подобными вещами в прошлом. История Манделы дала мне
немало сил, то, через что он прошёл, и история Джека Джонсона, она
сейчас вышла на DVD. Фильм называется «Непростительно чёрный». Это
удивительная история человека, который в 1910 году был чемпионом мира по
боксу в тяжёлом весе, и он пробился в общество, где не хотели
признавать его достижений, его стиль жизни, и его заставили пройти через
многое, они изменили закон только чтобы посадить в тюрьму этого
человека. Они посадили его за решётку только чтобы убрать с дороги. И
еще история Мухаммеда Али. Все эти истории. История Джесси Оуэнса. Все
эти примеры, которые я могу найти в истории, прочитать, они дают мне
силы, Джесси. И ваша история даёт мне силы, то, через что вы прошли.
Потому что я застал только конец деятельности Движения за гражданские
права, я же был ребёнком в 70-е, но я застал еще Движение за гражданские
права, и я видел это, понимаете?
Д: И вот ты… ты подвергаешься этим ударам, и люди, которых ты когда-то
обнимал, теперь каждый день выступают против тебя в суде. Как твой дух
выдерживает это?
М: О, я получаю силы у Господа. Я верю в Бога Иегову, и я получаю свои
силы просто от того факта, что я невиновен – ни одна из этих историй не
является правдой, всё это полностью сфабриковано, и это очень грустно,
очень больно. Я много молюсь, и так я справляюсь с этим, я сильный
человек, я боец. Я знаю, что есть во мне. Я боец. Но это очень больно. И
в конце дня я просто человек, понимаете, я обыкновенный человек. Так
что мне очень, очень, очень больно.
Д: Мы с тобой наблюдали, на прошлой неделе мы говорили по телефону, что
судебное разбирательство вошло в свой ритм, о чём мы говорить сегодня не
будем, но теперь внимание переместилось от зала суда к тому, что ты
банкрот. На прошлой неделе люди звонили со всей страны и спрашивали:
«Майкл действительно банкрот?» Майкл, ты банкрот?
М: Это совершенно не правда. Это просто один из способов унизить меня и
втоптать меня в грязь. И это такой же пример, как я говорил вам уже, как
с другими людьми в прошлом. То же самое. Не верьте, это таблоиды, это
сплетни ради сенсаций.
Д: Почему вопрос денег вышел на первое место? Некоторые из позвонивших считают, что дело в каталоге Sony. Что в этом каталоге?
М: В моём каталоге Sony, там вся музыка «Битлз», вся музыка, которая
принадлежит мне – мне принадлежат права на “Sly and the Family Stone”,
например, у меня есть много всего, Элвис – очень много песен Элвиса, это
огромный каталог, очень ценный, он стоит много денег. И прямо сейчас,
когда мы говорим об этом, идёт большое сражение. Я не могу ничего точно
сказать, не могу комментировать, но существует много заговоров, заговоры
плетутся прямо сейчас, пока мы говорим.
Д: Многими твоими друзьями и членами семьи предполагается, что эта битва
идёт именно за каталог, а не за что-либо другое. Ты веришь в это?
М: Ну, знаете, я не хотел бы комментировать. Я не хотел бы
комментировать, Джесси – это очень деликатный вопрос, я лучше
предоставлю тебе сделать комментарий по этому поводу.
Д: Позволь тогда сменить тему. Поскольку столько человек нас слушают, и
есть столько мнений – я вот был в Лондоне пару недель назад, и там про
Майкла Джексона говорили круглосуточно, дни и ночи напролёт обсуждалось,
что ты попал в госпиталь и опоздал на слушание в суд. Ты сказал, что
получил травму. Что случилось в тот день?
М: Я выходил из душа и я… я упал. И всем весом, хотя я довольно хрупкий,
всем своим весом упал на рёбра. И ушиб лёгкое очень сильно. Моё лёгкое
справа, мне больно и сейчас, когда мы говорим, и я каждый день хожу на
слушания со страшной болью. И я сижу там, я сильный, стараюсь быть
сильным, насколько могу. Сейчас мы следим, чтобы не начать кашлять
кровью, доктор сказал, что это очень опасно, и если я начну кашлять
кровью, он сказал, это очень опасная вещь, так что мы следим за этим
очень внимательно.
Д: Циники говорили, что ты притворялся. Казалось, даже судья не хотел тебе верить, хотя ты только что приехал из госпиталя.
М: Знаете, никакого притворства не было во всём этом. Был сделан снимок,
и вы могли бы увидеть отёк на моей грудной клетке, я хочу сказать, если
бы вы могли видеть это, сейчас всё ярко-красное. И я еще ударился при
падении подбородком и сильно поранил голову над лбом, до крови, в общем,
это было очень серьёзно. И мы лечим это сейчас, я принимаю лекарства,
мы следим за этим очень внимательно.
Д: Я слушаю, как ты рассказываешь всё это, и иногда ты остаёшься
удивительно стойким, но на прошлой неделе в один момент ты плакал. Что
случилось, что заставило тебя сорваться тогда?
М: Вы имеете в виду, в суде?
Д: Да.
М: Мне было больно. Я сидел там, и мне было больно. Боль была такая
сильная, что я не мог удержать слёзы. Боль была такая сильная в тот
момент, я просто не мог справиться с этим. Так что я взял платок и
спрятал лицо, и…
Д: Значит, это была твоя собственная боль, а не то, что говорилось на слушании?
М: Нет, это не имело отношения к происходящему вокруг. Это было только из-за моей собственной, физической боли.
Д: Майкл, нас слушают столько людей, я стараюсь передать содержание
телефонных звонков, получаемых нами сегодня и на прошлой неделе, и зная,
что люди слушают тебя, что бы ты хотел, чтобы они узнали? Нам звонят из
Филадельфии, из Голландии, Англии, Нью-Йорка и Миссисипи, Флориды и
Калифорнии – что бы ты хотел, чтобы люди знали?
М: О чём?
Д: О тебе. О том, что ты думаешь и как ты себя чувствуешь сейчас.
М: Ну, я бы попросил быть сильными, молиться за моих детей, мою семью и
меня. Это очень… трудное время, и пусть не верят в то, что слышат, видят
и читают, и только потому, что это напечатано, это еще не является
правдой. И, вы же знаете, сенсационность всего этого возвели в
немыслимую степень. Это подогревание ажиотажа – всё это из-за моей
известности. Чем больше знаменитость, тем больше мишень. Люди должны
помнить об этом. Всё обращается в деньги – кто получит больший рейтинг,
знаете, это ужасно, что происходит. Но это часть того, что мне
приходится выстрадать, как известному человеку. Это часть того, через
что я должен пройти. И просто знайте, что я в конце концов буду
оправдан, я молюсь об этом, потому что я знаю правду. Я невиновный
человек. И я верю в Господа и люблю Господа. Просто продолжайте молиться
за нас.
Д: Знаешь, вот учитывая твою веру в Бога и в себя, твоё заявление о
невиновности, и ты проходишь через эту бурю, веря в то, что победишь,
это очень упорная битва, и она еще не закончена, и всё, что на тебя
свалилось – будешь ли ты что-то делать иначе, когда всё это закончится?
М: Буду ли я что-то делать иначе?
Д: Иначе. Когда этот период останется позади.
М: (откашливается) Ну, мой уровень доверия изменится. Очень много сговоров вокруг. Вот что я могу сказать. Очень много такого.
Д: Ты думаешь, что…
М: Сплошь вокруг меня.
Д: Это сговоры относительно твоей известности, или суда, или каталога – что, по-твоему, является причиной?
М: Я не могу комментировать. Я не могу комментировать это, Джесси, я не
хочу… и к тому же, судьёй выдано распоряжение о молчании, а это очень
серьёзно. Я не хочу сказать что-то не то. С неверным оттенком. Это очень
щекотливый вопрос. Всё очень сложно в нашей ситуации сейчас.
Д: Хорошо. Позволь мне спросить тебя всё же, это для тех, кто искренне
молится, хочет помочь и мечтает увидеть Майкла Джексона снова. Чего
могут люди ожидать от тебя?
М: Ну, как я всегда говорю, я человек искусства. Я очень, очень, очень
люблю искусство. И я музыкант, я режиссёр, я автор, я композитор, я
продюсер, я люблю эту атмосферу. Я очень люблю фильмы. Я думаю, это
самый выразительный вид искусства. Скульптор может создать статую,
художник может рисовать, но они улавливают только один момент, они
останавливают время в одном моменте. В кино вы проживаете этот момент.
Вы живёте, вы владеете аудиторией целых два часа, вы владеете их мозгом,
их умом – вы можете перенести их в любое место, куда захотите. И эта
идея зачаровывает меня – что тебе даётся власть управлять людьми,
тронуть их так, чтобы их жизнь изменилась, сочетать музыку и личность
воедино. Это больше всего восхищает меня в фильмах, и это будущее.
Потому что я люблю кинематограф очень, очень сильно.
Д: Учитывая шумиху вокруг тебя и поднятый вопрос о налогах, с которым ты
столкнулся сейчас, помешает ли это тебе продолжить карьеру, когда всё
это кончится?
М: Нет! Нет. Вовсе нет. Потому что я знаю, кто я есть, снаружи и
изнутри, и я знаю, что я хочу делать. И я всегда буду следовать своим
мечтам и идеям в жизни. Я очень смелый человек, и я верю в
настойчивость, в решительность, и, знаете, во все эти чудесные вещи, все
те идеалы, которые так важны для целеустремлённого человека, понимаете?
Д: Люди добились очень многого, и, говоря о твоих мечтах, о чём ты сейчас мечтаешь?
М: О, как я говорил прежде, изобретать что-то новое, соединять
кинематограф с другими вещами, которые я собираюсь сделать, и здесь есть
несколько сюрпризов. И некоторые социальные проекты, которыми я хочу
заниматься в будущем. Например, в Африке. У меня есть некоторые большие
планы, с которыми я собираюсь работать там. У меня были встречи с
людьми, которым пришлось прилететь сюда ко мне, поскольку сам я связан
тем, что сейчас происходит, но моё сердце нацелено на то, чтобы сделать
некоторые вещи там, я очень этого хочу.
Д: Итак, у тебя есть проект. Потому что часто люди просто в такой
ситуации замораживают все дела, но ты думаешь о следующем проекте. Чем
ты собираешься заняться немедленно? Что у тебя в планах прямо сейчас?
М: Вероятно, песня по поводу цунами, мы хотим собрать деньги для
пострадавших от цунами, потому что и Африка тоже… м-м-м, это ведь был
Мадагаскар? Одна из тех стран…
Д: Безусловно. И Мадагаскар.
М: Сомали и Мадагаскар пострадали очень сильно, а об этом не говорят так
много, как о других странах. И сейчас мы должны… то есть, моё сердце
сочувствует каждому, но, по крайней мере, они могли бы сказать правду,
рассказать всё верно – они же никогда не говорят о разрушениях и
проблемах в Африке, так что мы и я хотим сделать что-то для этого. И,
конечно, я работал над планами постройки курорта, я хочу построить его в
Африке. Прекрасные отели, просто очень красивое место для людей, для
семей, что-то очень красивое там [в Африке]. Там очень много прекрасных,
красивейших мест. Так что я хочу делать что-то на международном уровне,
понимаете?
Д: Знаешь, что интересно насчёт этого цунами, это же стихийное бедствие,
его нельзя было предотвратить, может, если бы были какие-то устройства
раннего оповещения, можно было бы спасти сколько-то жизней, но всё-таки
это было стихийное бедствие. А вот то, что ты упомянул – если мы
потеряли 200 тысяч жизней из-за цунами, то когда мы потеряли два
миллиона жизней в Судане, это была катастрофа по вине человека, и нефть и
другие материалы там так и застряли, а потом еще было 4 миллиона в
Конго. И, я думаю, мы же с тобой разговариваем почти каждый день, ты
стремишься помочь пострадавшим от африканского кризиса – похоже, это
занимает большую часть твоих намерений на данном этапе твоей жизни.
М: Да, так и есть. Потому что, Джесси, это в моём сердце очень глубоко –
я действительно люблю Африку, я люблю людей Африки. Вот почему, как
только выдаётся случай, дети и я садимся в самолёт и летим в Африку, мы
отдыхаем там. Я провожу больше своего свободного времени в Африке, чем в
любой другой стране. Мы любим этих людей, мы любим окружающую среду.
Топографически, это же одно из самых красивых мест на всей Земле. Нам
никогда не показывают сахарно-белых песчаных пляжей, а там они есть! Нам
никогда не показывают прекрасного, пейзажей, никогда не показывают
городов, метрополисов – Йоханнесбург, Кейптаун, Кения, Берег Слоновой
Кости, Руанда – это всё прекраснейшие места! Это потрясающе красиво! И я
хочу привлечь внимание публики тем, что я делаю, это моя мечта на
протяжении многих лет. И все вокруг меня знают это, потому что я езжу
туда очень часто.
Д: Да, знаешь, красота Рима нам известна, потому что о ней есть фильмы.
М: Вот именно.
Д: Мы знаем о красотах Британии потому, что об
этом есть фильмы, есть фильмы о Париже, но мы не так много видим фильмов
об Африке. Мы видим только нищету и страдания в Африке. Мы не видим её
как феноменальный, богатейший континент песков, морей и…
М: Потому что…
Д: …нефти и ресурсов.
М: Да, потому что мир завидует Африке на протяжении многих веков, потому
что её природные ресурсы феноменальны. Это действительно так. И это
колыбель цивилизации. Наша История, многие библейские истории
происходили в Африке. И многие великие цивилизации были в Африке. Египет
ведь в Африке!!! Они вечно пытаются отделить одно от другого, но Египет
– это же Африка!!!
Д: Да, и что действительно верно, это то, что когда Иисусу грозила
смерть, когда царь Ирод издал указ уничтожить всех перворожденных
младенцев, Иосиф увёз Иисуса в Египет, и они жили там 12 лет.
М: Это правда. Это правда.
Д: Ты проявляешь удивительную глубину и преданность своему делу. И под
конец нашего разговора, Майкл – люди слушают нас, и я не стал давать
звонки в эфир сегодня, чтобы ты мог поделиться с нами тем, чего ты
никогда не говорил, но люди будут смотреть новости о суде на следующей
неделе и в дальнейшем, и чтобы ты хотел, чтобы твои поклонники…. нам
звонят сейчас из Лондона, из Голландии и со всей Америки, множество
людей слышит тебя сегодня. Что бы ты хотел сказать своим поклонникам и
даже своим противникам сегодня?
М: Я просто хочу сказать – фэны в каждом уголке Земли, всех
национальностей, всех рас, всех языков, я люблю вас всем своим сердцем.
Спасибо вам за вашу любовь, поддержку и понимание в эти времена
испытаний. Я благодарен за ваши молитвы и ваши добрые пожелания. И,
пожалуйста, будьте терпеливыми, будьте со мной и верьте в меня, потому
что я совершенно, абсолютно невиновен. Но знайте, что немало заговоров
плетётся прямо сейчас, пока мы говорим.
Д: Что ж, сейчас Пасха, мы можем падать и можем вставать. Добрая весть в
том, что для Бога ничего не трудно. И те, кто верует, искренне верует –
неважно, как глубоко они могут упасть, они получат верёвку, чтобы
выбраться, а не лопату, которая их закопает. Они будут вытянуты наверх и
вновь поднимутся. Майкл, спасибо тебе, что поделился своими чувствами
со страной и миром, и спасибо, что встал так рано у себя в Калифорнии.
М: Благослови вас Господь.
Д: Благослови Господь и тебя, и сохраним надежду живой. Поговорим еще минутку вне эфира, ладно?
М: Пока.
Д: Отлично.
Майкл Джексон опередил Фредди Меркьюри и стал величайшим певцом в историиДесять миллионов читателей New Musical Express определили вокалиста номер один в истории. Им стал поп-король Майкл Джексон, в последний момент одолевший своего прижизненного друга, вокалиста Queen Фредди Меркьюри
Десять миллионов читателей New Musical Express
определили вокалиста номер один в истории. Им стал поп-король Майкл
Джексон, в последний момент одолевший своего прижизненного друга,
вокалиста Queen Фредди Меркьюри, сообщает OpenSpace.
Джексон победил с разгромным результатом: средняя оценка его таланта
упомянутыми 10 миллионами пользователей (плюс четырьмя тысячами
комментаторов в Facebook) составила 9,02 из 10, в то время как результат
Меркьюри был 8,39.
Отметим, обоих музыкантов при жизни связывали не только дружеские, но и
творческие отношения: в марте этого года стало известно, что музыканты
Queen намерены опубликовать ранее официально не издававшиеся совместные
записи Джексона и Меркьюри.
Третье место по результатам опроса досталось Элвису Пресли (средняя оценка 7,17), четвертое - Экслу Роузу (6,47).
Единственной вошедшей в первую десятку женщиной оказалась Арета
Франклин, единственным певцом, дебютировавшим за последние 25 лет, стал
Мэттью Бэллами из Muse, занявший 11 место.
Из всего TOP-20 почти половина вокалистов уже ушли из жизни.
TOP-20 величайших вокалистов в истории:
1. Майкл Джексон
2. Фредди Меркьюри
3. Элвис Пресли
4. Эксл Роуз
5. Джон Леннон
6. Дэвид Боуи
7. Роберт Плант
8. Пол Маккартни
9. Стиви Уандер
10. Арета Франклин
11. Мэттью Беллами
12. Рэй Чарльз
13. Джим Моррисон
14. Боб Марли
15. Элтон Джон
16. Курт Кобейн
17. Стивен Тайлер
18. Мик Джаггер
19. Марвин Гэй
20. Тина Тернер
Десять миллионов читателей New Musical Express
определили вокалиста номер один в истории. Им стал поп-король Майкл
Джексон, в последний момент одолевший своего прижизненного друга,
вокалиста Queen Фредди Меркьюри, сообщает OpenSpace.
Джексон победил с разгромным результатом: средняя оценка его таланта
упомянутыми 10 миллионами пользователей (плюс четырьмя тысячами
комментаторов в Facebook) составила 9,02 из 10, в то время как результат
Меркьюри был 8,39.
Отметим, обоих музыкантов при жизни связывали не только дружеские, но и
творческие отношения: в марте этого года стало известно, что музыканты
Queen намерены опубликовать ранее официально не издававшиеся совместные
записи Джексона и Меркьюри.
Третье место по результатам опроса досталось Элвису Пресли (средняя оценка 7,17), четвертое - Экслу Роузу (6,47).
Единственной вошедшей в первую десятку женщиной оказалась Арета
Франклин, единственным певцом, дебютировавшим за последние 25 лет, стал
Мэттью Бэллами из Muse, занявший 11 место.
Из всего TOP-20 почти половина вокалистов уже ушли из жизни.
TOP-20 величайших вокалистов в истории:
1. Майкл Джексон
2. Фредди Меркьюри
3. Элвис Пресли
4. Эксл Роуз
5. Джон Леннон
6. Дэвид Боуи
7. Роберт Плант
8. Пол Маккартни
9. Стиви Уандер
10. Арета Франклин
11. Мэттью Беллами
12. Рэй Чарльз
13. Джим Моррисон
14. Боб Марли
15. Элтон Джон
16. Курт Кобейн
17. Стивен Тайлер
18. Мик Джаггер
19. Марвин Гэй
20. Тина Тернер
понедельник, 8 августа 2011 г.
Майкл в роли Чаплина
"Должна быть трагедия, боль, из которой исходишь. Именно она делает клоуна великим. Ты видишь, что за маской ему больно, но снаружи он совсем другой. Чарльз Чаплин передавал это великолепно – лучше, чем кто-либо. У меня тоже есть от чего отталкиваться. Я не раз проходил через тяжелые времена". — Майкл Джексон
Образ Чарли Чаплина увлекал Майкла всегда, с самого детства. Посмотрите на эти рисунки - все они авторства Майкла Джексона. Первый портрет (левый верхний) он нарисовал в возрасте девяти лет.
Чарли Чаплина, я думаю, правильно будет назвать пионером и лидером развлекательной индустрии. Выступавший одновременно сценаристом, режиссером и центральным актером своих фильмов, он был не просто комик. Он был именно entertainer – человек, творящий для развлечения публики. Чаплин единолично создавал свой вымышленный мир: сам придумывал трагикомичные образы и сам воплощал их на экране перед зрителями всего мира. Именно это всегда хотел делать и Майкл, и ему это прекрасно удавалось - он стал достойным преемником своего кумира и унаследовал титул “the greatest entertainer of our time”.
Опубликованная недавно фотосессия Тони Прайма, вдохновленная образом Чаплина, была сделана в Лондоне в 1979-ом. Майкл, которому тогда был 21 год, посетил музей Мадам Тюссо и сфотографировался рядом с легендой немого кино.
В зале, посвященном известным преступникам, он перепрыгнул через барьер и пристроился в пустом гробу, в окружении известных убийц. Справа от него - сестры Маргарет Хиггинс и Кэтрин Фланаган, убившие в 19-ом веке 17 человек. Слева - фигура Кэтрин Вебстер, повешенной в 1879 году за убийство своего начальника. Такой вот черный юмор.
В тот день Джексоны давали интервью лондонской радиостанции Capital Radio, и Тони Прайм был единственным сопровождавшим их фотографом. Майкл хотел купить в Лондоне военную куртку (одну из тех, что позже станут частью его оригинального стиля) и попросил Тони посоветовать ему магазин. Тони отвел его в местечко через дорогу от радиостанции.
После этого Майкл настоял на совместной экскурсии по Лондону в белом роллс-ройсе Джексонов. Он рассказал Тони о том, что одержим Чарли Чаплином, и попросил показать дом, где актер родился. Тони пообещал провезти его по различным местам, связанным с Чаплином.
Майкл выразил желание нарядиться соответственно, поэтому перед поездкой они купили кое-какую одежду и трость. И вот, в образе знаменитого комика он позировал на улицах Стоквелла в южном Лондоне, где Чаплин родился в 1889 году.
Майклу настолько понравились фотографии, что он попросил Тони Прайма сделать для него копии. После того дня они никогда больше не встречались, но Тони всегда приятно было знать, что его фотографии есть в личном альбоме Джексона. Опубликованы эти снимки были только в 2009 году.
Еще одна малоизвестная фотосессия сделана 16 апреля 1983 года – в день рождения Чарли Чаплина. Майкл и Самир Камун (пародист Чаплина) отдали дань уважения великому артисту. Эти фото обычно приводят в доказательство того, что у Майкла действительно была болезнь витилиго. Кто фотограф – к сожалению, не знаю.
Как и Чаплин, Джексон стал культовой фигурой мирового масштаба: образ – безошибочно узнаваемый всеми; человек – обожаемый поклонниками по всему миру. Как и Чаплин, Джексон запутался в скандалах, которые едва не разрушили его карьеру. Корни этих проблем некоторые видят в том, что и Чаплин и Джексон были рано брошены во взрослую жизнь и детские психологические травмы сильно отразились на их эмоциональном развитии.
Чаплин с раннего возраста жил в бедности и вынужден был самостоятельно зарабатывать на жизнь выступлениями. "Мое детство закончилось в семь лет", - писал он. Майкл, так и не сумевший оставить свое детство в прошлом, всегда тяготел к людям со схожим опытом и переживаниями. Наверняка для него это была еще одна точка соприкосновения с Чаплином.
Ниже – знаменитые кадры из кинофильма "Малыш" (The Kid) о Бродяге, который находит на улице брошенного младенца, берет его на воспитание и привязывается к нему как к сынишке. Конечно, Майкл не мог обойти вниманием этот образ.
Мировое признание кажется благословением свыше, но на самом деле зарабатывается тяжелым трудом. И Майкл и Чарли Чаплин были трудоголиками и перфекционистами: Майкл рассказывал, что для каждого альбома писал порядка сотни песен, из которых на диск в итоге попадали лишь 10-12. О режиссёрской требовательности Чаплина можно судить по тому, что в готовый фильм "Малыш" вошло менее 2% отснятого материала — очень редкое соотношение для кинематографа того времени.
Чтобы получить представление о фильме "Малыш", посмотрите этот коротенький клип. Он, кстати, сделан на... песню Smile в исполнении Майкла Джексона.
Мелодию к песне Smile, которую Майкл называл своей самой любимой, сочинил сам Чарли Чаплин для фильма "Новые времена" (The Modern Times) в 1936 году. (Кстати, музыку он писал почти так же как Майкл: по словам композитора Дэвида Рэксина, Чаплин напевал себе под нос мелодии, зачастую сидя в уборной, и просил Рэксина "записать" их. Рэксин должен бы превратить напев в ноты и подобрать аккомпанемент. Чаплин играл на скрипке и имел некоторые познания в музыке, но оркестровать композиции не умел.) Слова к Smile были сочинены позже — уже в пятидесятые годы. Майкл не первый "переоткрыл" эту песню — до него кавер-версии исполняли Барбара Стрейзанд, Стиви Уандер, Дайана Росс, Джуди Гарланд, Род Стюарт, Роберт Дауни Мл. и много кто еще. Но версия Майкла — лучше всех (и попробуйте поспорьте со мной!). Это одна из моих любимых баллад у него.
В 1995 году для сингла Smile была сделана фотосессия, стилизованная под кадры из фильма "Новые времена".
наложение в фотошопе
К сожалению, сингл Smile почти сразу после релиза изъяли из продажи, поэтому теперь это раритет.
Парнишка на левой фотографии похож на сына Тито. Остальные дети - тоже племянницы и племянники Майкла.
Играем?!
Воспоминания инженеров, часть 7
Тут к треду присоединяется Билл Ботрелл — весьма известный и колоритный (см. фото) товарищ, работавший с Майклом много лет сначала как инженер, а потом как продюсер и соавтор.
Также попадаются редкие комментарии от Дейва Уэя (Dave Way), про которого я не нашла никакой конретики кроме того, что он в принципе сотрудничал с MJ.
Билл Ботрелл: Я пришел сюда, чтобы поделиться своим опытом работы с Майклом Джексоном и прояснить вопросы, связанные с авторством песен. Мне выпало провести с Майклом многие годы и я ценю каждую минуту. Вообще я из тех людей, которые всегда идут вперед и не оглядываются на старое, так что, как правило, «наследие» меня не интересует. Но когда умер Майкл, я понял, что не могу не вспомнить его, потому что это — история.
Как вы начали работать с Майклом?
Билл: Я занимался подготовкой ремиксов, которые мне приносил Джон Макклейн. Это было на ранних этапах его карьеры, и он тогда мне усердно помогал. Он учился в школе вместе с Джексонами и убедил их, одного за другим, что я — лучший. Я начал с соло-альбома Джермена, затем занялся альбомом Victory. В это время я и встретил Майкла: он принес мне записанные с Фрэдди Меркьюри кассеты State Of Shock, чтобы я смикшировал трек.
Моему другу очень нравится песня Monkey Business. Это его самая любимая песня у MJ, и он хотел бы знать, о ком или о чем Майкл в ней поет. Он также интересовался, не под влиянием ли Принса Майкл написал эту песню.
Билл: Майкл говорил, что это чисто выдуманный сюжет, вернее даже ощущения бедных южан, которые проделывают грязные делишки друг с другом. Не знаю, было ли в этой песне что-либо автобиографичное, но полагаю, что название не подсобило ей в выпуске после того, как она не попала в Dangerous.
По поводу MJ и Принса: YouTube — Michael Jackson, James Brown,and Prince on stage (1983) Хаха
Роб: Не знаю насколько это существенно, но MJ и Принс встречались и во время HIStory. Правда, нас всех тогда выгнали из комнаты (по просьбе Принса, не MJ), так что я не знаю, о чем был разговор.
Билл, вы много работали с Шерил Кроу. Она что-нибудь рассказывала о своем дуэте с Майклом?
Билл: Майкл говорил мне, что его задели некоторые публичные заявления Шерил об участии в его туре. Так что я работал с ними независимо и не влезал в их отношения друг с другом.
Роб Хоффман рассказал, что когда приходил Слэш, Майкл разрешил ему покупать выпивку и сигареты. А у вас есть какие-нибудь прикольные истории про сессии со Слэшем для Dangerous? Сколько раз он сыграл сольную партию для Give in To Me? В многочисленных интервью Слэш говорил, что записал две песни для этого проекта. Вы не помните название второй песни?
Билл: Да, я тоже помню выпивку и т.д. По большей части запись прошла очень гладко. Слэш хотел привезти своего инженера, и мне эта мысль не очень нравилась, но я уступил. Второй песней было «вступление» к Black Or White — сцена, которая по сценарию идет вначале. Список исполнителей потом напечатали так, что было непонятно, кто сыграл на гитаре в Black Or White. На самом деле Слэш сыграл вступление, а я — саму песню.
Вы классно прочитали рэп в Black Or White. Перед тем, как вы его записали, рассматривал ли Майкл кандидатуры других рэпперов?
Билл: Нет, это была моя демка, записанная чтобы продемонстрировать MJ сочиненный текст. Он сразу в нее влюбился, к моему большому удивлению, и с тех пор мы нее не трогали.
Так значит, это голос Билла Ботрелла читает рэп на “Black Or White”? В справочной информации указан некто “LTB”, но я никогда не слышал о таком рэппере… Всегда гадал, кто же это.
Билл: "LTB" расшифровывается как "Leave It To Beaver" — это отсылка к моему культурному наследию. Урок усвоен: не стоит шутить со списком исполнителей...
Однажды я читал теорию о том, что будь на то воля Майкла, он бы повторял ритм бесконечно, «гипнотизируя» слушателя/танцора. Концовка Dangerous очень повторяющая (и затягивающая — меня, во всяком случае). Майкл не говорил вам, что хотел бы сделать эту песню длиннее?
Билл: Да, наверное… Who Is It — пример, лучше иллюстрирующий эту гипотезу, хотя я заметил, что кто-то заметно подсократил ее в последующих релизах, отчего песня немного потеряла в мрачной драматичности.
Сколько всего песен вы написали для Майкла? И сколько записали вместе с ним? Были ли какие-нибудь «жемчужины», над которыми вы работали и которые мы еще можем услышать в будущем?
Билл: Я написал Monkey Business, Dangerous, Black Or White и Give In To Me.
Основная моя работа в период Dangerous — это песни Black or White, Earth Song, Dangerous, и Monkey Business. Who Is It и Give In To Me были поздними цветками, и там, по моим личным ощущениям, мое влияние было не столь велико. Я расстроился, когда Monkey и Earth не попали в альбом, но в конце концов пережил это.
Надо посмотреть свои пленки на предмет того, что там еще есть, я так не помню. Помню, что "If You Don't Love Me" всегда была у нас осиротевшим треком, а потом кто-то слил ее на Youtube и теперь она забавно звучит. Еще был "Streetwalker" — вот настоящая сиротка. Я собрал этот трек, когда MJ был в Bad-туре. Засел в Smoketree на пару недель, проиграл весь материал, а мой друг Джейзан Марц пришел и сыграл блюзовое соло на губной гармонике. Когда я выслал песню Майклу, он сказал: «Билли, эта гармоника вульгарна» (не в хорошем смысле). Так что я махнул рукой на эту вещь. А неделю назад обнаружил, что ее выпустили! Прямо как есть.
Ходят слухи о каверах Beatles, которые вы якобы записали с Майклом. Я читал, что Майкл записал десятки песен Beatles (по меньшей мере в виде демо). Предположительно проект должен был называться "Strawberry Fields Forever". Это правда? Если да, сколько именно песен записал Майкл и выпустят ли их когда-нибудь? Похожи ли они были на оригиналы, или вы с Майклом изменили аранжировки в каверах?
Билл: Во время сессий Bad Майкл однажды вечером попросил меня отвезти его домой в Вествуд. По пути мы проиграли много песен Beatles — они были собраны у него на кассете. Мне показалось, что он сильно ими заинтересован, и я сказал, что стоит взять Come Together. За пару дней я собрал трек из нескольких гитарных партий и сырых миди-сэмплов (это был 1985 год). Я никогда не предполагал выпускать трек в таком виде. Они выпустили его сами, не сообщив мне, и я до сих пор даже не знаю, что гласит список исполнителей.
Come Together сначала использовали в фильме Moonwalker и выпустили на B-стороне сингла Remember The Time. Список исполнителей там такой:
«Продюсер — MJ, со-продюсер, инженер звукозаписи, гитара и ударные — Bill Bottrell».
Список исполнителей для отредактированной версии, выпущенной на HIStory, найти не удалось: там указаны исполнители не для каждой отдельной песни, а для всего второго диска целиком. В этом списке вы упомянуты. В строке Production указано: "MJ и Bill Bottrell"
Билл: О, спасибо! Юридически он не обязан был упоминать меня в списке, но упомянул!
А в интернете ходили слухи, что вы начали работать над Come Together без разрешения MJ, но когда он услышал, что получилось, ему понравилось. Выходит, это неправда? Были ли планы выпустить альбом с каверами Beatles до Bad, как заявляют некоторые источники?
Билл: Нет. Я помню все так, как описал выше: его идея.
Я годами задавался вопросом, почему Come Together попала в HIStory. Ведь эта песня уже выпускалась на сингле Remember the Time в 1992 году, и, как и многим фанатам, мне показалось, что она не подходит к другим песням с HIStory. В результате такое ощущение, что альбом разделен на две части: первые 7 песен, потом Come Together и последние 7 песен. Что скажете?
Билл: Я, наверное, буду единственным человеком, жалующимся на то, что что-то из его совместных с Майклом проектов выпустили, но… Будучи инженером, я сделал много такой работы, к которой даже не притронулся бы после того, как взял на себя обязанности продюсера.
В случае Майкла "Come Together" попадает как раз в эту категорию. Формально я был всего лишь инженером, я сыграл и собрал трек в сыром виде и никогда даже не думал о нем, как о материале, пригодном для релиза. Но Майкл поддержал, мотивировал меня, изменил мою жизнь… и выпустил его.
Майкл не говорил вам, почему он перестал работать с Куинси после Bad? Чье это было решение?
Билл: Майкл рос, ему хотелось экспериментировать, и сцена Westlake связывала его. Он где-то года на полтора (с перерывами) нанял меня и Джона Барнса для работы в его домашней студии. Мы программировали, собирали треки для альбома, отсылали результаты на двухдюймовке в Westlake, а они там по своему усмотрению добавляли всякие струнные и духовые партии. Так Майкл начал проявлять творческую независимость, как тинэйджер, оставляющий родное гнездо.
В конце концов меня уволили с Bad, но Фрэнк Дилео пригласил меня на ланч и сказал: «Не волнуйся, на следующем альбоме ты будешь продюсером». И они сдержали слово.
У меня был вопрос по поводу "They don’t really care about us". Я слушал ее сегодня в студии… Ударные там звучат отлично, но микс показался мне странным: вокал Майкла — очень тихий, кроме тех мест, где вступает импровизация: вот эти части супер-громкие и супер-протяженные. Спецэффекты тоже ОЧЕНЬ ГРОМКИЕ по сравнению с остальной частью песни — это что, я один слышу? Это Майкл хотел смикшировать песню так? Я обожаю эту песню, но едва слышу вокал Майкла в куплетах. Или дело в моих настройках?
Роб: Лучше всего на это может ответить Брюс, но MJ присутствовал на каждом миксе. Он обычно слушал на SSL сырой микс, который потом дорабатывался во время трекинга. Потом Брюс улучшал микс, потом добавлялось еще что-нибудь и Брюс обновлял его по мере необходимости. Но ничего не шло на мастеринг без одобрения MJ. Так что можно с уверенностью сказать, что все, что вы слышите в "They Don't Care About Us", сделано ровно так, как хотел слышать Майкл.
Как видно из клипов с битбоксом и многих песен, у Майкла было очень точное чувство тайминга. Он как будто управляет ритмом. Интересно, вы использовали вокал MJ как ритмичную основу на ранних стадиях процесса? Как MJ работал с ритм-секцией?
Роб: Всегда. Во время HIStory и Blood мы использовали вокал и битбокс MJ как основу для всех наложений, из которых составляли треки. В большинстве случаев Майкл сам пел музыкантам все партии, какие считал нужным. Если он не мог присутствовать лично, то напевал их на пленку.
У меня вопрос к Биллу Ботреллу о песне Dangerous. Во-первых, я не могу передать вам свой восторг! Эта песня — настоящий шедевр, я никогда не устану ее слушать. Наверное, это мой самый любимый трек у MJ (и Майклу он, похоже, тоже особенно нравился). Я заинтригован эволюцией этой песни с тех пор, как я впервые услышал демо в середине 90-ых. Альбомный трек довольно заметно отличается от демо (сильнее, чем у многих других композиций). Мне интересно, чем было вызвано такое изменение в аранжировке этой песни? На мой вкус обе версии — просто классные: демо звучит больше в стиле 80-ых, но на ней удивительно сложные ударные секции (кажется, будто они страшно искажены и идут в разнос по всему треку). Это дает незабываемые слуховые ощущения, весьма отличные от более грубого, жесткого, вызывающего ритма на альбомной версии. Кто принял решение так сильно изменить стиль, как это произошло и почему?
Dave Way: В целом это из-за того, что Тедди Райли попросили поработать над песней. Я не слышал то демо, о котором вы говорите, но предположу, что это одна из ранних версий Билла. В какой-то момент Тедди попросили (уверен, что сам Майкл попросил) взять песню, и он ее переделал. Я не помню, попали ли какие-то элементы Билла в финальный микс. Судя по составу исполнителей, нет, но этот список не всегда верен. Билл, наверное, знает.
Роб: Насколько мне известно, замечание Дейва справедливо по отношению ко многим песням с Dangerous. Альбом двигался совсем в другом направлении до того, как в проект пришел Тедди. Но когда MJ начал работать с Тедди, того попросили внести свою лепту во многие уже начатые треки, а также написать свои собственные. Может, Билл и Брюс подскажут подробнее…
Я бы очень хотел знать, кто участвовал в записи студийных ремейков Dangerous для «живых» выступлений: AMA 1993 года, MTV VMA 1995 года и так далее.
Роб: Во многом идеи исходили от хореографов, работавших с MJ. Мы получали видеозаписи с репетиций и должны были редактировать их и добавлять звуковые эффекты на основе их танца. Хореографы даже приходили в студию, чтобы нам в этом помочь. Это очень интересный способ написания музыки: когда позволяешь зрительному ряду формировать звучание песни.
И весьма революционный для того времени, разве нет? Я не специалист в этом вопросе, но никогда не слышал, чтобы другие поп-артисты использовали подобные техники. Хотя, может, я ошибаюсь? Звуковые эффекты в «живом» выступлении Dangerous особенно выделяются: они практически стали частью ритма композиции (жест, стряхивающий с плеча, щелчки, звуки во время переворота танцора и т.д.). Делал ли кто-нибудь такие вещи до этого, или это были эксперименты, Роб? Смотрели ли вы по ходу дела, что выходит удачно, а что — не очень, пробовали ли разные варианты? Или кто-то (например, Майкл) с самого начала точно знал, как все должно получиться?
Роб: Я никогда раньше не видел, чтобы подобное делалось, за исключением отдельных частей видео Thriller и всех этих перкусионных звуков, которые появлялись в вокальных треках Майкла. При создании треков для видео и тура MJ обычно диктовал, какие звуковые эффекты должны выделяться, и мы пытались подобрать эффекты из библиотек и записанные нами кастом-сэмплы к тем звукам, что были у него в голове. Иногда он просил что-то очень конкретное, иногда мы были предоставлены сами себе. В фильме Ghost есть довольно продолжительные отрывки, которыми я занимался практически самостоятельно, подбирая записанные и библиотечные сэмплы к видео со съемочной площадки.
Роб, спасибо за информацию. Почему-то я совсем упустил из виду Ghosts, когда думал об использовании Майклом звуковых эффектов в танцевальных номерах — он же полон их! И как отлично они интегрированы в мелодию! Можете подробнее рассказать о создании Ghosts и об участии Майкла?
B раз уж вспомнили о Ghosts: вы участвовали в ремикшировании "2Bad", "Is It Scary" и "Ghosts" для фильма? Если да, расскажите, почему были сделаны эти легкие вариации и по чьей просьбе? И верно ли, что вы вставили сэмпл/кусок с первыми аккордами "Bad" 1987-го года в партию "2Bad" для Ghosts?
И немного оффтопик, но все же имеющий отношение к делу: музыка в видеоклипе Ghosts включает часть, где вурдалаки начинают маршировать вверх по стенам. Ритм для «топанья», использованный в этой сцене, всегда напоминал мне ритм из песни Bee Gees 'You Win Again'. Совпадение? Вы работали над этой оркестровой секцией, Роб?
Роб:Я участвовал в создании всего фильма "Ghost" целиком. Ремиксы — это, конечно, была задумка Майкла. Кажется, сэмпл "Bad" появился из набора сэмплов в EIIIxp, которые Брэд Баксер создавал еще для тура. При подготовке ремиксов мы всегда начинали с альбомного микса и заглушали все, кроме ритма, чтобы выстроить основу. Потом MJ говорил нам, что именно и в каких местах хочет услышать. Замечания MJ обычно записывались на диктофон Брэда прямо на съемочной площадке. Иногда они танцевали под клик-трек, а мы высчитывали размер, чтобы выстроить очертания композиции. На этом этапе в процессе участвовали Эдди Делена, Брэд и я.
Звуковые эффекты были выстроены как последовательности на основе сырых дублей видео. Насколько я помню, это делалось в Studio Vision и писалось в Pro Tools. Повторю, они для этого танцевали под клик-трек.
Сходство с Bee Gees действительно заметное, но я никогда не слышал, чтобы MJ на них ссылался. В отношении «топанья» он всегда ссылался на квиновский "We will rock you". Так что да, это совпадение. Эти звуки топанья — это сэмплы с альбома HIStory и кастом-сэмплы, которые мы записали в студии Royaltone с танцорами Майкла.
Все, что касается оркестра и хора, сделано Николасом Пайком. На синтезаторе мы подредактировали только одну оркестрово-хоровую секцию — ту, где призраки спускаются с потолка. Вначале это был просто хор, но позже мы с Брэдом добавили синтезаторы. Кажется, это были в основном "pop oohs" из библиотеки EIII и, может быть, еще "Lovely Vox" из JD-990.
Не помню, задавал ли я уже этот вопрос, но присутствовали ли вы на записи/микшировании "Tabloid Junkie"? Если да, можете немного рассказать об этом? Создавал ли MJ демо к этой песне перед тем, как записать финальную версию? Очевидно, если такая вещь существует, она спрятана где-то в «хранилище», но я бы жизнь отдал за то, чтобы услышать целый трек битбокса или раннюю демку "Tabloid Junkie", сделанную Майклом. Было бы здорово… короткого отрывка на Youtube мне мало!
Роб: Я немного присутствовал на записи: большая часть этого трека была написана Джемом и Льюисом еще до того, как мы его услышали. В качестве демо выступал просто их трек — на ранних стадиях вклада MJ в эту песню не было.
Вопрос ко всем инженерам: вы не могли бы помочь мне прояснить некоторые даты записей? Меня интересует, когда были записаны альбомные композиции, включая невыпущенные.
Роб: Для HIStory все было записано между январем 94-го и апрелем 95-го, кроме "Earth Song" и "Come Together", которые мы достали из архивов и только закончили во время HIStory.
Может быть, была еще пара демок, записанных во время тура, до 94-го года, но они не попали в альбом.
Ghost и Blood on the Dancefloor были записаны в 96-ом, но, конечно, все треки с них были начаты тоже во время HIStory. Оригинальный трек Ghost — это трек Тедди, еще со времен Dangerous.
Я умираю от любопытства: снимали ли на камеру хоть какие-нибудь сессии HIStory?
Роб: Да, в общем-то, нет. Нас немного поснимали, когда брали интервью, но в целом сессии проходили без лишнего шума.
Я не могу сказать конкретно о DVD с концертом в Бухаресте, но часто для «живых» концертных DVD звук перезаписывают в студии. Во всяком случае по моему личному опыту работы с поп-исполнителями, и по опыту моих друзей.
Роб: Это зависит от группы… Я работал с несколькими (Шерил Кроу, Шер и другими) — практически ни для кого из них мы не перезаписывали звук. Иногда кое-где подправляли вокал или инструменты, но это все. Это на самом деле зависит от того, кто записывает шоу и насколько хорошо играет группа.
Про DVD MJ я не могу сказать, но знаю, что его группа играла под предварительно записанные или отредактированные треки в Pro Tools (а до этого — в Synclav). Все перезаписывать обычно не требуется, но какие-то доработки могут понадобиться.
На YouTube я видел записи с Майклом, где на заднем плане виден Akai MPC. Вы не знаете, умел ли он пользоваться секвенсером?
Роб: MJ практически не обладал техническими познаниями, во всяком случае, не демонстрировал их. Он знал, что «поднять» означает «сделать громче», и мог доносить свои пожелания очень четко. Если мы загружали звук в MPC, он мог слабать ритм, но вообще с аппаратурой не работал.
Роб, у меня, может быть, глупый вопрос, но во время записи "They Don't Care About Us" и особенно "D.S.", у Майкла на лице когда-нибудь читалось отвращение, рассекал ли он кулаком воздух — что-нибудь подобное было? Почему-то когда я слушаю этот альбом, и особенно "D.S.", у меня всегда в голове возникает такая картина.
Роб: Это был бы отличный вопрос для Эдди Делены, потому что вокал записывал он. Но обычно когда приходил Майкл, в студии было так темно, что вообще трудно было что-то разглядеть, особенно его самого в кабине.
Очень печально, что MJ настолько стеснялся своей внешности, что предпочитал работать в темноте…
Роб: По моему опыту большинство исполнителей предпочитают записываться так. Пение — это эмоциональный процесс: едва ли вам захочется, чтобы люди вас оценивали или, не дай бог, смеялись, когда вы пытаетесь обнажить душу.
Воспоминания инженеров, часть 6
Продолжение рассказов с Gearslutz.
Предыдущие части: 1, 2, 3, 4, 5
Вначале приведу пост Брайана Лорена – композитора, музыканта и продюсера, записавшего с Майклом несколько песен (преимущественно невыпущенных). Рассказ, честно говоря, отдает хвастовством и некоторой обидой на то, что большинство песен Брайана не попало в альбомы MJ, но все равно интересно:
Всегда тяжело терять человека, которого ты называл другом. Но еще тяжелее бывает, когда он понимал про тебя нечто такое, чего большинство людей понять не может. Для меня таким человеком был Майкл.
Я провел с Майклом очень много времени: и в студии, и в личном общении. Помимо прочего, Майкл встречал по крайней мере одно Рождество и один День Благодарения у меня дома. Мы были вдвоем. Мы кучу времени провели за разговорами – о жизни, музыке, живописи, кино, людях, женщинах (да-да, о женщинах), и о том, что значило для него быть тем, кем он был, во времена, на которые пришлась его карьера. Мы говорили об Элвисе. Он на самом деле задавался вопросом, будет ли его музыкальное наследие считаться столь же великим, как наследие Элвиса. Я всегда уверял его, что будет. Я был с ним в Нью-Йорке, во время работы над HIStory, в то время, когда он начал встречаться с Лизой Мари. Я, на самом деле, даже ревновал тогда немного. Она всегда казалась мне очень привлекательной (lol). Я был с ним, когда он решил пойти на вручение Оскаров с Мадонной. Я часто наведывался в Неверлэнд и гостил там. Я провел много дней в его «Укрытии» – так называлась квартира Майкла в Вествуде, в Лос-Анджелесе. Помню, как-то он повел меня в комнату, где хранил свой гардероб из тура Bad, и показал куртку, в которой выступал на сцене, исполняя Thriller. Она выглядела так же, как в видео, только была дополнительно оснащена неоновыми лампочками, которые загорались во время танца. Я примерял ту куртку. Она была ТЯЖЕЛАЯ – как мне показалось, весила килограммов 15. Даже не верилось, что он носил ее, да при этом еще и танцевал. Тогда я впервые понял, насколько же он сильный для своего худощавого телосложения.
Несколько раз мы ездили в студию Tower Records на большом белом пикапе, который он тогда водил. Прежде чем выйти в магазин, он обычно надевал очки, шляпу и эдакие престранные зубы. Неизменно кто-нибудь узнавал его и начинал глазеть, но обычно люди вежливо позволяли ему сделать покупки. Помню, однажды мы ехали на моей машине по 101-ой трассе из «Укрытия» в студию. Майкл был на пассажирском сиденье. В какой-то момент мужчина за рулем в машине справа от нас, посмотрел в окно – прямо на Майка с его фирменной шляпой и кудряшками. Потом, осознав увиденное, бросил еще один взгляд и пожал плечами, как бы говоря: «Да нет, не может быть!» Вышло смешно. А еще были люди. Нескончаемая череда выдающихся людей, которых я узнал только потому, что был с ним, когда они появлялись. От Майкла Милкена и Эдди Мерфи до Стива Винна и Литтл Ричарда. (Я сделал аранжировку песни, которую он написал для шоу Зигфрида и Роя в Лас-Вегасе.) Продолжать список можно долго.
У меня до сих пор осталась шляпа, которую я снял с него как-то в студии, когда он надоедал мне, тыча в мою тарелку с едой. Он тут же в смущении ретировался, потому что на его прическе остался след от шляпы (lol). Я хорошо помню, как однажды он привез в студию Бабблза (шимпанзе), и Бабблз засадил мне с размаху ладонью в грудь (больно было, блин!). После этого я отказался к нему приближаться. Майкл сказал: это означает, что я ему понравился. Его это ужасно позабавило.
Мы смеялись над шутками, которые были понятны только нам двоим. Иногда в комнате, полной людей, один из нас смешил другого чем-то, что у остальных вызывало недоумение. Мне было очень приятно, когда Майкл сказал, каким талантливым он меня считал, ведь я-то знал, что мир думал о нем. Так же приятно мне было работать с ним.
Мы вместе записали двадцать с чем-то треков. К сожалению, многие из них так и остались незаконченными. Когда мы записывали вокал, я всегда, помимо ведущей партии, любил слушать, как он создавал бэк-гармонии. У него был по-настоящему уникальный голос. Очень чистый тон и отличный тембр. В песне для Симпсонов "Do The Bartman", бэк-вокал в связующей части принадлежит только мне (вопреки тому, что говорила пресса в то время), но гармонии в припеве исполняли мы вдвоем. Мы спели мелодию одновременно – это был быстрый и безболезненный процесс. Я смикшировал запись, и уверяю вас, оба вокала имеют одинаковую силу. Там слышны два человека, и получилось так слаженно! Это было очень круто – мне никогда раньше не удавалось так легко спеть бэк-вокал с кем-либо дуэтом.
Сопровождающий хор в песне ‘To Satisfy You’ с моего CD ‘Music From The New World’ записан его голосом, потому что эту песню я изначально написал для него, для 'Dangerous'. Когда было решено, что он ее не возьмет, я сказал, что хочу оставить его вокал и включить песню в свой альбом. Он ответил: «Конечно!»
К ‘Superfly Sister’ с ‘Blood On The Dance Floor’ мы добавили лишь заключительные штрихи через несколько лет после того, как я написал этот трек (я начал песню еще во время сессий ‘Dangerous’). Это придало мне уверенность, что мы всегда можем вернуться к чему-то, что начали давно. Такое бывало у Майкла нередко, пример – ‘They Don’t Care About Us’ с альбома ‘History’. Эту песню он начал еще даже до того, как я присоединился к нему для записи 'Dangerous'. Я услышал ее одной из первых, но тогда ее забраковали. ‘Earth Song’ также была начата во время 'Dangerous'.
Период 'Dangerous' был для меня нелегким. Мы тогда записали очень много музыки, и вся она в итоге не попала в проект, да и еще много чего произошло, во что я углубляться здесь не буду. Но могу сказать, что я провел много прекрасных часов с Майклом и написал с ним отличную музыку. В некоторых, даже незаконченных песнях слышен большой потенциал. В течение следующих месяцев я запощу некоторые из них - написанные в достаточном объеме, чтобы этот потенциал был слышен.
Когда мы начали работать, я надеялся вернуться к той форме ощущений, которую давал 'Off The Wall' или даже 'Thriller'. Они оставляли ощущение органичности содержимого. 'Work That Body' – законченная песня, в которой Майкл повторяет (по моему настоянию) рэп из песни 'ABC'; Jackson Five. Он НЕ ХОТЕЛ этого делать (lol), но потом уловил ироничность такого хода. Я продюсировал этот трек и исполняю всю музыку на нем. Там нет синтезаторов, так как я обычно не использую их в работе. Мы вдвоем написали слова и мелодию.
Я вообще-то давно собирался запостить здесь эту и другие песни, потому что они все равно каким-то образом просочились в интернет. Я иногда получаю письма с вопросами, мои ли это песни. Так вот, финальный и официальный ответ: да. Многие из этих песен – мои: спродюссированы мной и написаны в соавторстве с Майклом. Печально, что у меня руки до них дошли только в связи с таким грустным поводом, но, думаю, людям, которые любят Майкла, сейчас будет особенно приятно услышать его невыпущенные песни. Для меня тоже есть в этом какой-то катарсис.
Я горжусь тем, что про продюсировал и писал для Майкла. Я очень горжусь тем, что могу назвать его своим коллегой и другом. У нас была такая дружба, какая была у него мало с кем. Я очень ценил ее и очень опечален его внезапным безвременным уходом. Передаю наилучшие пожелания и соболезнования его детям и всей семье Джексонов. Само собой разумеется, мне будет его не хватать. R.I.P., братишка...
Кое-какие композиции действительно можно послушать у Брайана на MySpace: http://www.myspace.com/bloren2
В т.ч. Work That Body (отличная песня, кстати), To Satisfy You (Майкл Джексон у на подпевках у БЛ, хаха, есть чем гордиться!) и Do The Bartman (если он не врет про то, что припев записывали дуэтом, моя челюсть на полу)
Дальше беседы с форума:
Фанаты имеют склонность идеализировать своих кумиров, а на самом деле они ведь тоже люди. Мне сложно поверить, что MJ ни разу не потерял терпение, ведь это свойственно любому человеку. Расскажите, что происходило, когда он злился из-за чего-нибудь? И что могло его разозлить?
Роб: Я никогда не видел MJ разозлившимся. Удивительно! Если что-то не складывалась так, как он того хотел или ожидал, он говорил "ok" и переходил к следующему этапу.
Чье руководство стоит за столь синтезированным механическим звучанием Bad? Bad звучит как продукт своего времени, более чем любой другой альбом MJ. Это звучание идет альбому на пользу, но оно так далеко от напичканного синклавиром Thriller и от органично звучащего Dangerous, что это должно было быть сознательным решением. Кто придумал такое выделяющееся звучание?
Расс: Я думаю, видение Майкла заключалось в том, чтобы начать подготовку альбома с создания совершенно новых звучаний, с которыми до этого никто не работал. В случае Bad Майкл Боддикер и Грег Филлинджейнс достигли этого с помощью множества синтезаторов (ими был целиком забит большой трекинг-зал в студии), а также самого большого в мире Синклавира, которым в то время управлял Крис Каррелл.
Thriller играли в эфире таааааааааак много, что к тому времени, когда я начал работать над Bad, я убрал Thriller подальше и не смотрел в его сторону вплоть до недавнего времени, пока не начали появляться диски Special Edition. Когда я купил "Thriller" Special Edition, это была моя первая копия Thriller на CD. Я поразился тому, насколько аранжировки большинства песен просты по сравнению с Bad, – а тогда, на волне успеха Thriller после первого релиза, мне это даже в голову не приходило.
Примерно половина мелодий в Bad звучит «между клавиш» (микротон между звучаниями соседних клавиш на фортепиано): как/почему это произошло?
Расс: Bad записывался на пленку, когда ProTools еще не вышли на рынок. Вообще нашим единственным компьютером в студии тогда был брюсовский Mac SE-30. Треки получились «между клавиш» в результате обработки пленки на VSO (в оригинале VSOing the tape, не знаю, что это значит – прим. пер.) и небольшого ускорения, чтобы сделать песни повеселее для радио. У нас были сессии прослушивания, на которых мы подбирали идеальный баланс обработки… очень весело.
Вот рисунок, который сделал Майкл в студии во время работы над Bad – я подумал, вам будет интересно посмотреть. Майклу тогда было 28 лет. Я однажды спросил его, собирается ли он включать рисунки в буклет Bad, как сделал в Thriller, – мне они очень нравились. Он сказал, что включит, если время позволит.
Помню, как-то он повел меня в комнату, где хранил свой гардероб из тура Bad, и показал куртку, в которой выступал на сцене, исполняя Thriller. Она выглядела так же, как в видео, только была дополнительно оснащена неоновыми лампочками, которые загорались во время танца. Я примерял ту куртку. Она была ТЯЖЕЛАЯ – как мне показалось, весила килограммов 15. Даже не верилось, что он носил ее, да при этом еще и танцевал. Тогда я впервые понял, насколько же он сильный для такого худощавого телосложения.
Расс: Когда Майкл был в турне Bad, он однажды позвонил мне из другого города и попросил забрать для него кожаную куртку у дизайнера. Она вся была покрыта металлом и рисунками его текущего ансамбля из Bad… Может быть, это была та же самая куртка – она была очень тяжелая. Дизайнер сказал, что Майкл может носить на себе до 18 кг, по-моему!
Несколько раз мы ездили в студию Tower Records на большом белом пикапе, который он тогда водил. Прежде чем выйти в магазин, он обычно надевал очки, шляпу и эдакие престранные зубы.
Расс: Забавно… Мне это знакомо. У меня был здоровый Ford с тонированными стеклами. Майкл обожал со мной ездить, потому что в этой машине была высокая посадка, и при этом благодаря тонированным стеклам никто нас не видел. Но боже, какой же он ужасный водитель – берегитесь!!!
Делались ли какие-то существенные изменения в текстах песен? Были ли песни, у которых на ранних стадиях был бы совсем другой припев (как, например, Starlight, которая превратилась в Thriller в 1982-ом)? Я читал о том, что Liberian Girl вначале называлась Pyramid Girl, но понятия не имею, достоверная ли это информация.
Расс: К началу записи тексты были уже, в общем-то, готовы, однако демо, записанные Майклом, в основном были длинные (по 8 минут) и упор там был сделан на ритм.
Все, кто дружил с Майклом, говорят, что он был очень веселым человеком. Он был таким и в кабине, между сеансами записи?
Расс: Между сеансами большинство певцов предпочитает оставаться «в образе», чтобы настроение не изменилось, и Майкл – не исключение. В Westlake наверху у Майкла была собственная личная комната с окном, выходящим в зал записи. Если ему хотелось уйти в те периоды, когда он не был нужен, он часто поднимался в эту комнату. После него по всей комнате был разбросан попкорн. Он вообще оставлял за собой много беспорядка – видимо, привык, что кто-то за ним всегда подбирает. Обычно эта работенка доставалась мне!!!
Правда ли, что Smooth Criminal не должен был попасть в BAD? Когда-то давно я читал, что вместо него на диске должен был быть Street Walker, и что Куинси убедил Майкла, что Smooth Criminal – лучше. Это правда?
Расс: "Smooth Criminal" vs. "Street Walker" – это было ближе к концу работы над альбомом, когда Epic уже подгоняла нас. Мы воспользовались студией Westlake "C" для "Street Walker" и студией "D" для "Smooth Criminal". Эта была знатная гонка: какая из песен получит место на диске. "Smooth Criminal" в итоге победила и оказалась самой сложной композицией в альбоме: для ее потребовалось два 32-трековых магнитофона Mitsubishi X-850, сцепленные со Studer 800 и двухдюймовым 16-трековым магнитофоном MCI.
Расскажите про знаменитое вступление к "I Just Can't Stop Loving You", где Майкл поет "I just wanna lay next to you for a while". К сожалению, его можно слышать только на ранних релизах альбома. Ходили слухи, что Майкл записывал его в постели, под одеялом…
Расс: В период BAD у нас была двуспальная кровать у стены в главном трекинг-зале. Во время записи в зале было темно, мы не знаем, что Майкл делал в той кровати… но я не помню, чтобы мы в ней записывали. А может, и помню… Наверное, разговорное вступление к "I Just Can't Stop Loving You" там и было записано? Мне никогда не нравилось это вступление, и я рад, что его убрали из версии Special Edition.
Как проходила сессия со Стиви Уандером для Just Good Friends? Есть ли какие-нибудь истории на эту тему?
Расс: "Just Good Friends" – это одно из моих любимых воспоминаний. Я стоял в операторской, прямо рядом со Стиви, когда он выдал потрясное соло на фортепиано, а потом сказал Брюсу сжечь первую копию, потому что он сыграет еще лучше – и так и случилось.
Когда мы записывали вокал, Майкл и Стиви пели дуэтом, стоя лицом друг к другу. Это была единственная песня на альбоме, записанная при свете – конечно, скорее для удобства Майкла, чем Стиви. Где-то в середине записи мы заметили, что какой-то бездомный парень услышал музыку, доносящуюся через дверь (которая, как выяснилось, была не заперта), и забрел в зал записи. Он, должно быть, обделался от страха, но остался тихонько стоять у стенки. Я помню все, как будто это было вчера: мы выпроводили его обратно наружу, как только заметили.
К каким песням из Bad вокальная партия была готова в первую/последнюю очередь?
Расс: "Bad" была первой песней с альбома, которую мы начали, и видео снималось еще до того, как мы закончили работу над ней. Последняя записанная песня… хммм, может быть, "Another Part of Me"?
Я читал о нескольких песнях, не вошедших в Bad: Groove of Midnight, Al Capone, Crack Kills, What You Do To Me, Turning Me Off, Tomboy, Hot Fever, Chicago 1945 и Buffalo Bill. Вы что-нибудь из этого списка слышали? Если да, то хорошие ли это были песни?
Расс: "Hot Fever" было рабочим названием для "The Way You Make Me Feel". "Groove of Midnight" – тоже рабочее название, но для чего – не помню. Что касается остальных, то выше это уже обсуждалось: не вошедших в альбом песен практически не было – Куинси отсеял их еще на предварительной стадии, до записи.
Можно спросить, что это была за рождественская песня [ради которой Майкл организовал детям снег и подарки во время HIStory]? Ее же так и не выпустили, да?
Роб: Да, наверное, так и не выпустили. Почему-то мне кажется, что ее, возможно, использовали в каком-то фильме. Я поискал в интернете по названию, но ничего не нашел.
У меня несколько вопросов касательно процесса записи и создания BAD.
Во-первых, Another Part of Me. Как мы знаем, ее записали для Captain Eo, то есть где-то в конце 85-го или в 86-ом. Были ли для этих двух песен (Another Part of Me и We Are Here To Change The World) отдельные студийные сессии, или они были уже частью записи Bad? Или вы перезаписали Another Part Of Me позже, когда записывали Bad?
Сессии Bad, кажется, были в 1987-ом году, однако сама песня Bad была записана в 1986-ом, одновременно с видео. То есть получается, что создание Bad началось сразу после Victory Tour и проекта Captain Eo, потом Bad – песня и видео, потом остальная часть альбома и другие видеоклипы (The Way You Make Me Feel и Dirty Diana), потом фильм Moonwalker (с видео Smooth Criminal), потом Bad Tour и опять работа над Moonwalker, после чего начало работы над проектом Decade, который в итоге превратился в Dangerous. Майкл, кажется, работал без передышки в то время. И все это – после несчастного случая во время съемок рекламы Pepsi. o_O
Это просто невероятно! Я пытаюсь восстановить временной график… А ведь сразу после тура Bad Майкл еще был занят реконструкцией ранчо Neverland!
И еще по поводу сессий Bad: вы упомянули, что начинали работать над альбомом в Энсино. Вы прямо демо к Bad записывали в студии в Энсино? А семья в это время там была? Участвовали ли он в записи, или просто присутствовали? Я спрашиваю потому, что с удивлением услышал, что Джексоны участвовали в записи демо к Dont Stop и Working Day and Night (они есть на последнем издании Off The Wall). Интересно, было ли так же во время Bad, раз Майкл работал в студии в Энсино?
Расс: Это интересные вопросы: я об этом даже не думал, но попытаюсь ответить. Вы упомянули "Moonwalker" – кажется, там в итоге оказалась "Come Together" о чем уже говорили ранее. Я не думаю, что "Another Part of Me" пришла из каких-то более ранних сессий, до 86-го года. "Bad" (сингл) был начат осенью 86-го, и видео сняли до того, как песня была завершена. Не могу точно сказать, сколько демо-записей к Bad было сделано в студии Майкла в Энсино, но знаю, что многие демо были записаны Биллом Ботреллом в его студии.
Многие песни с альбома Bad имеют расширенные версии, выпущенные на B-сторонах синглов (например, The Way You make Me Feel, длящаяся на 2-3 минуты дольше). Это оригинальные версии песен, которые потом были обрезаны для альбома?
Расс: Нет, сначала мы записали именно альбомные версии, но после релиза диска в августе 87-го Брюс продолжил работу над проектом, готовя ремиксы для каждого сингла перед его выходом на радио. Вот тогда и появились все эти расширенные миксы и альтернативные версии. У меня когда-то все они были, но в 91-ом году мой дом обокрали: взяли 500 CD, среди которых было большинство синглов MJ. Остались только "Dirty Diana" и "Another Part of Me", а другие восстановить так и не удалось, к сожалению.
Когда я рос, я слушал Bad тысячу раз. Больше всего меня завораживало то, что даже после стольких прослушиваний каждый раз мне казалось, будто я слышу в миксе новые звучания. Интересно, специально ли создавался такой эффект и сколько треков использовалось в производстве большинства песен? Можно ли это сравнить с работами других артистов того времени?
Хотелось бы знать, перенес ли MJ этот эффект и в более поздние альбомы, потому что я никогда не сталкивался ни с чем подобным в другой музыке.
Расс: Рад, что с каждым прослушиванием вам открывается что-то новое. Мне тоже нравятся такие вещи. Вы не поверите, если я назову вам число аудио-треков на песню: у нас ушло более 800 мультитрековых пленок на создание BAD – каждая песня требовала более 600 треков аудио. Серьезно, у нас был организован свой мини трек-менеджмент, потому что в мире просто не существует студии, способной проиграть столько треков за раз. Но нам надо было работать с этой палитрой, чтобы создать ту мистерию, которую вы теперь для себя с удовольствием открываете.
Продолжение следует...
Подписаться на:
Сообщения (Atom)